Петербургские трущобы. Том 2. Всеволод Крестовский

князька изрядненький кушик – она же, притом, женщина далеко не достаточная; не удалась удочка с ребенком – так давай, мол, поддену его на насилие, авось на мировую пойдет да за бесчестие заплатит, чтоб отвязаться от суда и следствия, по крайней мере других побудительных нравственных причин я не усматриваю… Барынька-то, видно, не промах. Да-с, тут был своекорыстный расчет, – заключил авторитетный жрец Фемиды, – а по смыслу 343-й статьи той же книги сила улик умножается, когда обвиняемому от совершения преступления могла последовать прибыль.

      – Но это ведь только ваши личные соображения, – заметил спорщик, принадлежащий к числу еще неопытных служителей богини.

      – Допустим и это, пожалуй, – великодушно согласился опытный, – но и одних голых фактов достаточно для полного обвинения: во-первых, подсудимая найдена на месте преступления, с орудием в руке; во-вторых, есть законные свидетели; в-третьих, медицинское свидетельство утверждает, что раны были нанесены именно острым орудием, и притом одна из них всего только на полдюйма от сонной артерии, стало быть, могла иметь весьма серьезные последствия и даже самую смерть. Будь эти раны нанесены в руку, в ногу, в лицо – их можно было бы отнести к разряду увечья, но рана в грудь и в горло, на полдюйма от сонной жилы, в которую орудие не попало, быть может, только вследствие неверного удара, тогда как самая близость к этой жиле показывает намерение ударить именно в нее, – все это, по моему убеждению, должно быть рассматриваемо как покушение на убийство. Наконец, подсудимая и сама не отпирается от своего преступного действия, только выставляет в оправдание причину, ничем не доказанную; на очных же ставках ровно никого не могла уличить – все это, как хотите, вполне доказывает ее полную преступность и притом умысел.

      – А нравственное убеждение следователя? – попытался еще раз возразить ему спорщик, окончательно побитый на всех пунктах.

      – Следователь, как видно, еще порядочный молокосос! – тоном безусловного приговора ответил солидный муж и при этом с достоинством поправил на шее регалию. – Ему бы, по-настоящему, надо за это порядочный выговор сделать… Нравственное убеждение… Закон не спрашивает от следователя его личного нравственного убеждения; закон требует, чтобы он исследовал только факты и обстоятельства, каковые бы и представлял, а нравственного убеждения ему, по-настоящему-то, и по закону не полагается.

      – Однако, господа, что ж это мы все болтаем! – заключил он через минуту. – Дело-то ведь не ждет – у нас еще вона какая кипа накопилась!

      И приговор подсудимой через час уже был составлен.

      LVI

      ВЫЧИТКА РЕШЕНИЯ

      Прошло уже несколько месяцев, а Бероева все еще содержалась в тюрьме, не зная и не ведая, как идет ее дело. Сказано ей было только, что пошло уже в суд, на решение. Раза два и ее вытребовали туда для дачи показаний, но это ни на каплю не подвинуло дела в ее пользу, потому что с ее стороны были одни только голословные, бездоказательные показания, а со стороны ее противников – и