Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII. Александр Николаевич Федоров

в руки сыну.

      – Служи с честью, мой мальчик, – проговорил он. – Ты – Ворлад, и никогда не забывай об этом. Напиши нам, когда устроишься. Не забывай стариков.

      – Никогда, отец! – под нижними веками Линда зажгло, но он сдержался.

      – Иди сюда, сын! – не в силах больше сдерживаться, барон крепко прижал юношу к груди.

      Затем настала очередь матери, и тут уж Линд, как ни старался, не сумел сдержать слёз. Баронесса переживала расставание так трогательно, что все служанки, толпившиеся позади, дружно засморкались и принялись всхлипывать. Матери ни к чему было демонстрировать мужество – она старалась обласкать сына в последний раз так, словно хотела, чтобы он запас эти нежности впрок.

      – Ну всё, довольно! – наконец не выдержал барон, украдкой смахнув слезинку. – Садись и поезжай, Линд, и пусть Арионн сопутствует тебе повсюду, где бы ты ни был! Лишь об одном прошу тебя – не измарай имени своих предков! Пусть будет всё, что угодно – голод, болезнь, нищета, даже смерть – но только не позор! Знай, что этого не перенесёт моё сердце!

      – Ты будешь гордиться мною, отец! – всё ещё плача, пообещал Линд и, ещё раз обняв отца на прощание, вскочил в двуколку, где уже сидел проливающий слёзы Дырочка.

      Кучер тронул лошадь не спеша, давая возможность расстающимся лишние мгновения посмотреть друг на друга. Линд, обернувшись, махал рукой отцу и матери, а те махали ему в ответ. Даже сеньор Хэддас словно нехотя поднял руку в последнем приветствии. А ещё Линд успел увидеть Брума, прячущегося в глубине дверей. Он не смог разглядеть выражения лица бывшего друга, но понимал, что это, наверное, и к лучшему.

      Вскоре лошадь побежала быстрее, и через некоторое время усадьба скрылась за холмами.

      Глава 6. Неожиданная помощь

      Тавера Линд толком и не разглядел. Они прибыли в порт, и вскоре уже отчалили вверх по течению Труона. Впрочем, юноша во все глаза разглядывал город, рядом с которым он прожил столько лет, по сути, ничего о нём не зная. Он всё гадал – так ли будет выглядеть Кидуа, и насколько величественнее она мелкого провинциального городка.

      Грусть расставания довольно скоро рассеялась под воздействием того радостного возбуждения, которое неизменно охватывает любого молодого человека, впервые вырвавшегося из-под родительской опеки. Сознание того, что он теперь – сам себе господин, пьянило Линда. Карман жёг кошель, набитый монетами – ему хотелось тратить их направо и налево, ведь он ощущал себя настоящим богачом. Впрочем, им предстояло много дней подниматься небольшими переходами до самого Прианона по воде, останавливаясь лишь на ночлег.

      Никогда ещё Линд не бывал так далеко от дома, и осознание этого кружило голову. Здесь всё казалось не таким, как он привык – и небо было словно бы другого цвета, и зелень гораздо пышнее и диковиннее, и люди тоже были какими-то другими. В общем, это был совершенно иной мир, в котором ему теперь предстояло жить. И это вызывало чувство восхитительного восторженного страха.

      И