Мелкий бес. Федор Сологуб

увидела испачканные обои и пронзительно засвистала. Она подбоченилась, лихо отставила ногу и неистово крикнула:

      – А, так вы и в самом деле хотите съезжать!

      – Что ты, Иринья Степановна, – дрожащим голосом говорила Варвара, – мы и не думаем, полно тебе петрушку валять.

      – Мы никуда не уедем, – подтверждал Передонов, – нам и здесь хорошо.

      Хозяйка не слушала, подступала к оторопелой Варваре и размахивала кулаками у ее лица. Передонов держался позади Варвары. Он бы и убежал, да любопытно было посмотреть, как хозяйка и Варвара подерутся.

      – На одну ногу стану, за другую дерну, пополам разорву! – свирепо кричала Ершова.

      – Да что ты, Иринья Степановна, – уговаривала Варвара, – перестань, у нас гости.

      – А подавай сюда гостей! – закричала Ершова, – гостей-то твоих мне и нужно!

      Ершова, шатаясь, ринулась в залу и, вдруг переменив совершенно и речь, и все свое обращение, смиренно сказала Преполовенской, низко кланяясь ей, причем едва не свалилась на пол:

      – Барыня милая, Софья Ефимовна, простите вы меня, бабу пьяную. А только что я вам скажу, послушайте-ка. Вот вы к ним ходите, а знаете, что она про вашу сестрицу говорит? И кому же? Мне, пьяной сапожнице! Зачем? Чтобы я всем рассказала, вот зачем!

      Варвара багрово покраснела и сказала:

      – Ничего я тебе не говорила.

      – Ты не говорила? Ты, касть[7] поганая? – закричала Ершова, подступая к Варваре со сжатыми кулаками.

      – Ну, замолчи, – смущенно пробормотала Варвара.

      – Нет, не замолчу, – злорадно крикнула Ершова и опять обратилась к Преполовенской. – Что она с вашим мужем будто живет, ваша сестра, вот что она мне говорила, паскудная.

      Софья сверкнула сердитыми и хитрыми глазами на Варвару, встала и сказала с притворным смехом:

      – Благодарю покорно, не ожидала.

      – Врешь! – злобно взвизгнула на Ершову Варвара.

      Ершова сердито гукнула, топнула и махнула рукою на Варвару и сейчас же снова обратилась к Преполовенской:

      – Да и барин-то про вас, матушка-барыня, что говорит! Что вы будто раньше таскались, а потом замуж вышли! Вот они какие есть, самые мерзкие люди! Плюньте вы им в морды, барыня хорошая, ничем с такими расподлыми людишками вожжаться.

      Преполовенская покраснела и молча пошла в прихожую. Передонов побежал за нею, оправдываясь.

      – Она врет, вы ей не верьте. Я только раз сказал при ней, что вы – дура, да и то со злости, а больше, ей-богу, ничего не говорил, – это она сама сочинила.

      Преполовенская спокойно отвечала:

      – Да что вы, Ардальон Борисыч! ведь я вижу, что она пьяная, сама не помнит, что мелет. Только зачем вы все это позволяете в своем доме?

      – Вот поди, знай, – ответил Передонов, – что с нею сделаешь!

      Преполовенская, смущенная и сердитая, надевала кофту. Передонов не догадался помочь ей. Еще он бормотал что-то, но уже она не слушала его. Тогда Передонов вернулся в залу. Ершова принялась крикливо упрекать его. Варвара выбежала на крыльцо и утешала Преполовенскую:

      – Ведь

7

Касть – гадость, скверна. По Далю, сокращение от «пакость».