Он не отпустит. Юлия Гауф

громкими словами, объясняя, что все деньги мира пока не в их карманах только потому, что кто-то там виноват.

      Да и зачем мне олигарх нужен.

      А Игнат – даже если бы он слесарем был, я бы все равно оказалась с ним в его квартире.

      – Согрелась? – голос его стал звучать ниже.

      – Согрелась, – мой голос предательски сорвался.

      – Слышал, что у балерин хорошая растяжка. Покажешь?

      Игнат встал, протянул руку, я поняла – это последний шанс, чтобы уйти. Он дал его мне. Третий шанс.

      – Мужчины, – фыркнула я, поднялась, и вложила свою ладонь в его. – Я про танец, про искусство, а ты мне про растяжку. Вас только одно интересует.

      – И много кто уже интересовался твоей растяжкой? – шепнул он мне на ухо.

      Дыхание обожгло, опьянило больше тех двух глотков виски, что я выпила.

      Я ничего не ответила Игнату, просто загадочно улыбнулась, и пошла за ним. В спальню. Наверное, стоило бы предупредить, но вдруг он не захочет связываться с девственницей?

      Нет, пусть Игнат узнает, когда будет поздно.

      Когда он станет первым.

      Глава 3

      В спальню мы вошли спокойно, не торопясь. И я успела быстро оглядеть ее: большая, с огромными окнами. А мебели минимум – широкая кровать, у стены штанга, и все. Ни тумбочек, ни милых мелочей.

      Даже стульев нет, только кровать, на которую Игнат толкнул меня, едва мы вошли.

      Я ахнула, падая. Поднялась на локтях, хотела встать. Но он опустился сверху, заключив меня в клетку из своего тела.

      – Уже не убежишь. Раньше нужно было, – тихо произнес Игнат.

      – Так ты, все же, маньяк?

      – Тебе не повезло, Слава, – усмехнулся он, и поцеловал.

      Так ярко. От одного прикосновения его губ к моим кровь вскипела, все краски мира обрушились на меня, когда язык Игната скользнул в мой рот. Вкусный. У этого мужчины вкус крепкого алкоголя – сводящий с ума вкус. И запах, о Боже мой, он будоражит.

      Прикосновения. Я хочу почувствовать тяжесть его тела на себе, но Игнат не торопится. Удерживает свой вес на локтях, и целует. Ласкает языком мой, захватывает его в плен, прикусывает мои губы, и снова накидывается на мой рот.

      Пожирает его.

      Это безумие – так плавиться от одного лишь поцелуя. Кажется, мне хватит даже этой невинной ласки, чтобы достигнуть пика. Я дрожу от легкого, приятного страха; от предвкушения, делающего мое тело ватным; от подчиненности Игнату, от уязвимости.

      Никогда не любила быть слабой, а сейчас я в восторге. Некоторым мужчинам приятно отдавать полную власть над собой.

      – Тебе точно есть восемнадцать? – Игнат оставил мои губы, чуть опустился, и я подставила шею под поцелуи.

      – А если нет, то ты остановишься?

      После легких, нежных поцелуев я получила жесткий. Поцелуй-укус в самое чувствительное место у основания шеи, и вскрикнула.

      – Остановлюсь, – хрипло ответил Игнат. И правда остановился, навис надо мной, вгляделся в лицо: – Ты, случаем, не школьница, поругавшаяся с родителями? Милая, мне проблемы не нужны.

      – Мне восемнадцать.