Иная. Выбор. Маргарита Криштафович

голос присевшего передо мной на корточки Тимура вернул в реальность, – ждем только тебя. Все в порядке?

      – Мы задержимся на несколько минут, – ответил вместо меня Святослав. – Идите, мы догоним.

      Тимур вопросительно приподнял бровь, переводя взгляд с меня на Святослава. Он даже не пытался скрывать, что удивлен. И обеспокоен.

      – Мы скоро, – я улыбнулась. – Ты что, не доверяешь своему другу?

      Тимур как-то странно на меня посмотрел, потом медленно встал и, уже глядя на Святослава, серьезно произнес:

      – Доверяю. Полностью. Ждем вас на улице.

      Как только за ним закрылась дверь и мы со Святославом остались наедине, я забрала у парня пустую тарелку, отнесла и забросила ее вместе со своей в приемный отсек пищеблока. Я пыталась скрыть волнение и хоть немного успокоиться, а хейт, прекрасно это понимая, намеренно не сводил с меня глаз. Он неотрывно следил за моими скованными замедленными движениями, не давая ни малейшего шанса расслабиться. Вот же… хейт!

      На трясущихся ногах я вернулась к дивану, присела и выжидающе уставилась на Святослава. Он по-прежнему сидел на подлокотнике и молча пытался поймать мой взгляд. Наши глаза встретились, я заглянула прямо в красные радужки, кожей ощущая все эмоции хейта. И все его желания. Он с трудом сдерживался, а я инстинктивно отодвинулась подальше.

      – Не бойся, – тихо сказал Святослав, прикрыв на секунду глаза, потом неожиданно спросил: – Виталина, я смогу стать ЭЛ?

      – Не знаю, – после некоторого замешательства ответила я, опустив голову.

      Что я могла ответить? Я не знаю. То, что я не могу помочь, вовсе не означает, что такое невозможно в принципе. Но… как он узнал?

      Святослав соскользнул с подлокотника, придвинулся ко мне поближе, пальцами приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

      – Что объединяет всех тех, кто смог? – спросил он с требовательной серьезностью.

      – Они живорожденные, – обреченно выдохнула я, пытаясь сохранять самообладание.

      – Я понял, – тихо ответил хейт, не отпуская мой подбородок и не сводя с меня пристального взгляда ярко-красных глаз.

      Его лицо выглядело холодным и бесстрастным, но в голосе было столько боли и безнадежности, что сердце рвалось на части. Никогда раньше я не слышала таких эмоций в голосе хейтов, поэтому была уверена, что это невозможно. Оказалось, возможно. Еще как возможно. И испытывают хейты не только злость, жестокость и ярость. Они могут страдать, чувствовать сильнейшую душевную боль и… одиночество. Осознание этого факта всколыхнуло душу, во мне словно что-то перевернулось, встало с ног на голову.

      Не соображая, что делаю, приблизилась к Святославу почти вплотную и провела рукой по его лицу.

      – Если бы я только могла, – прошептала едва слышно и прижалась щекой к его щеке.

      Хейт замер, а я потянулась к его губам. Легко коснулась их своими, но тут же испуганно отстранилась, замерев напротив внимательно разглядывающего меня хейта. Мне стало неловко