Иная. Выбор. Маргарита Криштафович

дошло, стал умнее в сто тысяч раз. Не плачь, Виталина, твои родители скоро вернутся.

      – Ты меня успокаиваешь или вещаешь очередное пророчество? – вытирая слезы рукой, спросила я.

      – И то и другое, – невозмутимо ответил мальчишка. – Как там твой марсианин, кстати?

      – Как всегда, загадочен и мил, – я улыбнулась, забираясь на подоконник и поглаживая пальчиком теплые лепестки айлиний. – Мы не касаемся деликатных тем. Болтаем ни о чем и наслаждаемся короткими ментальными соприкосновениями. А о том, что будет дальше, я стараюсь пока не думать. Наверное, и он тоже. Айштар, а эмины много знают о марсианах?

      – Нет, – тихо сказал пришелец, внимательно следя за моими движениями. – Вуаль безмолвия на нас тоже действует, причем в гораздо большей степени, чем на землян. Эмины ведь могут общаться мысленно.

      – Ясно, – я хитро прищурилась. – Значит, я знаю о Марсе даже больше, чем ты?

      – Возможно, – пожал худенькими плечиками мальчишка, нисколько не смутившись. – Проверить это мы не сможем.

      – Не сможем, это да.

      Я вздохнула и посмотрела на корзинку с цветами.

      – Как думаешь, айлинии и айлин – понятия связанные? Или просто созвучные?

      – Посмотри энергетическим зрением, – отозвался пришелец.

      – А что это даст? Ого! Что это?

      Я четко увидела, как в местах моего прикосновения к айлиниям появляются тоненькие светящиеся золотые ниточки и единым потоком устремляются в небо, свободно проходя сквозь оконное стекло.

      Мысленно потянувшись к ниточкам в попытке понять, куда уходит энергия, я ощутила на другом конце тоску и надежду, а потом резкую вспышку радости. И такую знакомую эйфорию. Эмоции Дархара?

      С каждым мгновением эмоции и чувства усиливались, к ним добавлялись новые, нити стали искрить. Я напитала их нежностью, и ниточки тут же откликнулись теплом и благодарностью.

      Значит, айлинии – это наша с Дархаром энергетическая связь, с помощью которой мы можем обмениваться эмоциями? Находясь на разных планетах? Очуметь!

      В памяти всплыли слова Дархара: «Марсиане живут без чувств в вашем понимании, а эмоции полностью контролируются разумом. Открыть в себе энергию чувств мечтает каждый марсианин. Это возможно только в том случае, когда сущность встретит свою пару».

      Айлинии не просто цветы. Это цветы для пары, для айлин. В этом нет сомнения, ведь тепло, исходящее от лепестков, ощущаю только я. Доминике они кажутся каменно-холодными.

      «Дархар!» – мысленно позвала я, вспомнив, что цветы откликаются моим именем.

      Но в этот раз ответом стала тишина. Я позвала еще несколько раз мысленно, потом вслух. Бесполезно. Тишина.

      Переключила зрение обратно и попыталась напрячь серое вещество, уставившись на Айштара. В голове крутился вопрос: «Почему они молчат?»

      – Точную информацию ты можешь получить только у своего марсианина, – сказал мальчишка, услышав мою мысль. – Но мне кажется, что дело во времени. Цветы стали твердыми, потому