Как я был поэтом. Повесть. Николай Орлов

первых часов,

      Как твое путешествие длится,

      Не поймешь, для чего

      Был ты вынужден здесь очутиться.

      Проклинаешь злой рок,

      Что так мучает бедную душу.

      Ты совсем одинок

      И не знаешь, чего тебе нужно.

      Плюнь. Все это пройдёт,

      Ты покинешь проклятую Землю

      И продолжишь полёт

      По бескрайним просторам Вселенной.

      (Этот текст я вложил в письмо дальней-предальней родственнице в далёкую-предалёкую Америку; этой «культовой» тётке-бабушке было под 80 лет – и в моём понимании уж она-то должна была воспринять «культуру символизма»! )

      Получается, я вовсю размышлял о «смысле жизни», и порою отрицал его полностью. Входил в мой «репертуар» и жанр частушек на те же «упаднические» темы:

      На горе стоит «морковка»

      Со звездой как у Кремля,

      На звезде висит верёвка,

      А на ней болтаюсь я…

      Это про ГЗ МГУ, уж не помню кто сравнил его шпиль с «морковкой».

      «Зачем ты подражаешь мрачным декадентам? Бессмысленна не жизнь, бессмысленны эти дураки. Ведь были в том же начале века и хорошие поэты, настоящие, всенародные! – „монарх“ Дима Романов хотел перенастроить меня на весёлый лад, – Такие как Сергей Есенин, Владимир Маяковский…» Мы с Денисом Першиным удивлённо переглянулись, и Дима Романов понял, что его «позитивный» пример для нас – скептиков неудачнен.

      Сам Дима читал «Приключения Шерлока Холмса» на английском языке (чего мы с Денисом Першиным тогда не умели, «оптимистично» со средним успехом изучая – повторюсь – язык немецкий).

      19 декабря я сидел на лекции по линейной алгебре доцента Панфёрова. Это был мой любимый день в году, и я сочинил 2 стишка:

      ***

      Темнота. Вдруг на рельсы упал

      Луч сверхмощного зверя-прожектора,

      Обнажив на дорожке из шпал

      Труп несчастного, пьяного лектора.

      Мы не знаем, что он ощутил

      Под колесами поезда скорого…

      Мы лишь видим: лежит на пути

      Бездыханное тело Панфёрова.

      ***

      В день рожденья Ильича,

      Вожака матерого,

      Зададим мы стрекача

      С лекции Панфёрова!

      Второй стишок я отправил в форме записки лектору; пока она к нему шла, меня и след простыл.

      Позже я иногда сочинял что-нибудь про Брежнева, например, такое:

      Поэт является генсеку:

      Хочу стихи Вам почитать,

      Любимому сверхчеловеку