Как я был поэтом. Повесть. Николай Орлов

стихотворение.

      На дорогу эту

      Тебя бросил бог.

      Пред тобою где-то

      Светит огонёк.

      Светит днём и ночью

      На твоём пути.

      Ты идёшь и хочешь

      До него дойти.

      Этот свет достигнуть —

      Вся твоя судьба.

      Жребий жизни кинут —

      Вечная ходьба.

      От судьбы в подарок

      Дьявольская боль,

      И горит – неярок —

      Медленный огонь.

      Для чего он светит,

      Не понять тебе,

      Но нет сил не верить

      Ветреной судьбе…

      И зачем неясно

      Ты идёшь, ходок —

      Всё равно погаснет

      Жизни огонёк,

      Всё равно не станет

      Твоего пути,

      И тебе, мой странник,

      Незачем идти.

      Это был стишок из последнего школьного года, а новой осенью – «студенческой» – всё оказалось сложнее. Денис Першин, вероятно, лучший мой товарищ с первого курса, стоял как и я – осень, зиму и весну – весь учебный год – «на вылет». Он ко всему происходящему относился спокойнее и не боялся попасть в ВС или в ВМФ, когда в итоге вылетит с этой учёбы. Чем он мог мне помочь, хоть чем-то отвлечь меня от моей депрессии, – так это игрой в шахматы, в шашки и в «точки».

      В шашки побеждал он, в шахматы я.

      Я посвятил ему куплет:

      Денис

      Першин!

      Женись

      на миллионерше!

      По «точкам» мы с ним играли «матч на первенство мира» из 24 партий. Одна партия могла длиться долго – до нескольких недель – мы не спешили делать ходы, комфортно думали над ними часами; и скучнейшие лекции проходили незаметно, грусть отступала. При счёте 5:5 не сдавший летней сессии Дениска ушёл в армию. Контакт с ним с тех пор поддерживал Дима Романов – душа и стержень нашего потока, курса, всего факультета.

      «Все поэты немного сумасшедшие», – так утверждал Олег Пащенко, поэт, прозаик и художник. Про себя он любил говорить примерно так:

      У Олега

      у Пащенко

      Три побега

      из Кащенко.

      Олег тогда был очень талантливый, но ещё более мрачный и зловещий.

      У Олега Пащенко были друзья-старшекурсники – авангардные художники и «рок-музыканты». Я совсем не умел рисовать, терпеть не мог «рок-музыку» и «попсу», а в знак протеста слушал «Ласковый май». Но любых старше первого курса студентов я уважал, смотрел на них во все глаза и слушал их с открытым ртом.

      В особенности я уважал и любил Диму Гуськова – очень милого, спокойного, скромного и доброго человека… художника и поэта. Дима Гуськов и Олег Пащенко родились в декабре с разницей в один год и один день.

      От Сологуба (боявшегося декабрей и пугавшего декабрём) я старался перенять высокую стихослагательную технику, и это было сложно; зато я легче лёгкого усвоил для себя его