Психологическое время личности. Евгений Головаха

на основании способности воспроизводить прошедшее и будущее в настоящем в процессе «ассоциации представлений прошедшего и будущего состояния субъекта с его настоящим состоянием… чтобы то, чего уже нет, соединить в связном опыте с тем, чего еще нет, посредством того, что существует в настоящее время» (там же, с. 419). Взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего Кант (в соответствии с присущим его философской системе пониманием времени как субъективной реальности) рассматривал лишь применительно к человеческому опыту, к психологическим механизмам индивидуального сознания. Для него не существует проблемы соотношения объективного и субъективного (психологического) времени, а лишь проблема соотношения времени в различных формах восприятия явлений. Поэтому последовательная научная концепция психологического времени не могла быть создана Кантом, хотя его конкретные наблюдения и выводы, касающиеся специфики субъективного отражения времени, имеют ценность и в настоящее время. Достаточно указать на продуктивную разработку проблемы потребности во времени как важнейшего компонента психологического времени (Сэв,1972, с. 480–481), пространственной трехмерной интерпретации психологического времени, которая впервые появляется именно у Канта как сосуществование временных модусов (Моисеева, Сысуев, 1981;Яковлев, 1980; Cottle, 1976). И наконец, Кант впервые предпринял попытки научного объяснения проблемы изменения субъективной скорости времени в различных условиях функционирования психики, связав ускорение или замедление времени с разнообразием или монотонностью деятельности (Кант, 1966, с. 398–399).

      В решении вопроса о соотношении прошлого, настоящего и будущего Кант следует за Августином, который посредством субъективизации времени, его отождествления с протяженностью человеческого духа пытался преодолеть свойственное античной философии представление о том, что прошлого уже нет, будущего еще нет, а реален лишь момент их взаимоперехода – настоящее. Августин считал необходимым признать пребывание прошлого и будущего в настоящем, их сосуществование. В связи с этим он употреблял понятия «настоящее», относящееся к вещам «прошлого», «настоящее», относящееся к вещам «будущего», и «настоящее», относящееся к вещам «настоящего» (Антология… 1969, с. 587). Каждому из этих временных модусов соответствовал определенный психологический механизм: воспоминание, ожидание, созерцание, благодаря взаимодействию которых время предстает как целостность в сознании человека. Кант с этой же целью соотносит способности вспоминать и предвидеть как условия формирования временной связи восприятий настоящего (Кант, 1966, с. 418–419).

      Глубокое диалектическое обоснование идеи временного единства психики находим у Гегеля при анализе им проблемы перехода субъекта в процессе познания от стадии чистого созерцания к формированию представлений. Как известно, Гегель критиковал субъективизм Канта в понимании пространства и времени и рассматривал