Психологическое время личности. Евгений Головаха

психической деятельности, его возможности были ограниченными, поскольку фиксируемые в эксперименте связи между актами сознания и поведения индивида не подкреплялись теоретическим осмыслением этих явлений с позиции диалектического единства внешних форм активности и внутренних психических процессов, формирования психики в практической деятельности человека. В силу этого некоторые попытки материалистического объяснения особенностей переживания времени человеком на основе анализа объективных физиологических процессов и двигательной активности человека (И.М. Сеченов) не могли получить широкого распространения в психологии того периода.

      В результате того что психологи-экспериментаторы не смогли объяснить механизмы формирования временных представлений личности, в конце XIX – начале XX века широкое распространение приобрели концепции времени, выдвинутые Дильтеем и Бергсоном. Позиции этих философов сходны в том, что «оба противопоставляют время как реальность, фиксируемую внутренним чувством и данную непосредственно, “абстрактному времени” математики и естествознания» (Гайденко, 1969, с. 241). Такой подход сыграл важную роль в окончательном утверждении идеи о нетождественности физического времени и времени, данного в переживании. Однако различие это усматривалось в том, что время в физическом смысле есть абстракция, реально же оно лишь как феномен жизни и сознания. Дильтей и Бергсон отрицали возможность объективного рационального познания времени. Проникнуть в его сущность человеку помогает, согласно Бергсону, творческая интуиция, основанная на единстве механизмов памяти и восприятия, в результате чего формируется переживание длительности: «мгновение настоящего, будучи всегда переходом, неуловимой границей между непосредственным прошлым, которого уже нет, и непосредственным будущим, которое еще не наступило, обратилось бы в простую абстракцию, если бы именно не существовало подвижного зеркала, беспрерывно отражающего восприятие в виде воспоминания» (Бергсон, 1915, с. 105).

      Для Дильтея главным в проблеме времени было познание не связи прошлого и настоящего как чистой длительности, а социально-культурного, исторического содержания этой связи. Поэтому он считал, что время не может быть познано в рамках объяснительной психологии, построенной по образцу естественных наук, поскольку она стремится «конструировать такие великие длительные связи, как пространство, время, причинность, из некоторых ею изучаемых элементарных процессов ассоциации, слияния, апперцепции» (Дильтей, 1980, с. 273). Постигнуть время как «живую связь души» в ее становлении и развитии возможно, по его мнению, лишь в рамках описательной психологии. Если в объяснительной психологии уместен экспериментальный метод, то описательная психология может быть построена на основе метода «понимания», предусматривающего «понимание чужой человеческой душевной жизни», а также «пользование предметными продуктами психической жизни».

      Кроме