Меч Тамерлана. Книга вторая. Мы в дальней разлуке. Дядя Саша (Александр Позин)

для паники не видел – на войне всякое бывает, но ничего не поправимого не произошло. Но враг остановлен, снарядный и патронный голод в целом преодолен, война стала позиционной, пошла на истощение. А положение «кто кого пересидит в окопах» выгоднее России, имеющей поболее людских ресурсов, и голод стране не грозит. Да и в целом у Антанты неизмеримо выше людской и материальный потенциал, чем у серединных держав. Поэтому был непонятен такой разгул пьянства и разврата, «пир во время чумы», что Николай застал в столице. Петербуржцы гуляли как в последний день, несмотря на официально принятый «сухой закон» в стране. Дамочки буквально вешались на шею статному дюжему парню, и если бы не Лиза, Николай вряд бы устоял против подобного искушения. Человек с ружьем, человек в мундире стал привычной деталью Петроградского пейзажа, редко какая гулянка в кабаках не заканчивалась дебошем со стрельбой; преступность стала настолько обыденным явлением, что вечерние улицы сделались небезопасны для обывателей. Чем дальше, тем больше Николай убеждался, что власть, которая не смогла внятно объяснить цели войны, не удосужилась отмобилизовать страну, не имела сил и авторитета заставить солдат сидеть в окопах, эта власть обречена. Чем быстрее она будет заменена, тем ближе конец войне.

      Но в целом Питер, как по старинке называли столицу тамошние горожане, Николаю понравился. Точнее будет сказать, что он был в восторге от города. Дух захватывало от просторов, соразмерности пропорций, гармонии больших объемов тамошней застройки, разумности планировки. Одним словом – имперская столица. Ни тебе шумности и суетливости, даже разухабистости московской. Казалось, что даже брусчатка на мостовой проникнута имперским духом. В свободное от выступлений и репетиций время они с Лизой много гуляли по городу, и Николай пытался запечатлеть и сохранить в себе строгое суровое обаяние этих прямых, как стрела, проспектов, сотни каналов и бесконечных мостов. Вот только томило какое-то отчуждение, возникшее у него с девушкой. Несколько раз она, не дождавшись Николая, уходила гулять одна, а на все его вопросы отвечала невпопад, с вымученной искусственной улыбкой. Нет, ночью было все нормально, гимнастка оставалась нежной и ласковой, более того, любила Николая с какой-то исступленностью, но днем вновь становилась замкнутой и отрешенной, словно некая мука поселилась в ее сердце. В душе парня зашевелились подозрения и ревность, но он предпочитал не лезть к Лизе с расспросами, ждал, пока она сама все расскажет.

      Успех гастролей подвигнул Джембаза расширить состав и репертуар труппы. Понадобились новые номера и исполнители, поэтому в самом начале нового, шестнадцатого года хозяин труппы дал в газету объявление о наборе новых артистов. К нему на просмотр потянулись гимнасты и атлеты, фокусники и дрессировщики. Николай, Титыч, Джон, Жорик, Лиза и другие цирковые артисты присутствовали на просмотрах, давали советы, обдумывали новые номера. Однажды на просмотр пришла очень опытная и умелая акробатка, а Лиза, как раз когда ее совет