Неслучайная. Я тебя забуду. Ана Князева

в первые года болезни. В тот день, когда ты ее примешь.

      Но ты никогда не перестанешь жалеть о будущем. Обо всем, что так и не попробовала, не увидела… не ощутила.

      Эти мысли не отпустят.

      Они будут жить в тебе. День ото дня. Всю твою недолгую жизнь. До самого конца.

      И только от тебя зависит, как быть. Смириться, опустить руки и ждать или… пойти наперекор Судьбе?

      Решать только тебе. Потому что я свой выбор уже сделала.

      И пусть даже мне осталось всего несколько месяцев, я проживу их достойно. Так, как сама этого захочу. И никакие правила не смогут мне в этом помешать. Никакие!

      – А я все же надеюсь, что однажды ты меня поймешь, – она мягко проводит ладонью по моей щеке, смахивая слезы. – До тех пор, пока вопрос с твоей операцией не решится, и я не буду уверена, что с тобой все действительно в порядке, ты будешь находиться рядом со мной. Я уже обсуждала этот вопрос с твоим отцом, и он меня поддержал. Сейчас главное для нас – твоя операция, а все поездки поездки с друзьями, экскурсии и приключения можно отложить и на “потом”.

      С трудом сдерживаюсь, чтобы не прыснуть ей в лицо. Потом?! Мамочка, ты серьезно? думаешь, у меня есть это “потом”? После того, как мне в очередной раз поменяли лекарства на более сильные? Ты правда в это веришь?

      Не знаю, как, но мне все же удается проглотить и это.

      – Значит, питерская сказка отменяется? – у меня даже получается улыбнуться.

      – Ты все правильно поняла, – отвечает мама и тоже смягчается. Видимо, я все же поднатаскалась в умении врать. Сомнительный повод для гордости. – Поверь, милая, я делаю это не из вредности. Вот вылечим тебя и потом делай все, что тебе вздумается. Я даже слова поперек не скажу. А пока…

      – А пока мне нужно успокоиться, выпить лекарства и придумать, как объяснить все это Лизке.

      – Лиза умная девочка, она обязательно поймет, – она берет мое лицо в ладони. – Главное помни, что я тебя очень люблю. Моя красивая девочка. Я жизнь за тебя отдам. Жизнь.

      – Я помню, мамуль. И я тоже тебя очень люблю.

      Спасибо, что ты у меня есть, добавляю уже про себя. Пускай даже такая сильная и любящая всех контролировать. Я рада, что ты моя мама…

      Чувствую, как глаза снова наполняются слезами и отстраняюсь.

      Хватит на сегодня слез!

      Ты сильная, Олеся. Сильная.

      Не смей забывать!

      А теперь отомри.

      Сделав над собой усилие, я все же желаю матери хорошего дня и иду на выход.

      – Лисок, ты куда? – окликает мамина секретарша, Марта. – А как же чай? Я твой любимый заварила.

      – Спасибо, оставим на другой раз. Извини, я тороплюсь, – машу ей из лифта и как только двери закрываются, выдыхаю.

      Приваливаюсь к стеклянное стенке и устало прикрываю глаза.

      Только сейчас понимаю, как устала. Удивительно вообще, как мое сердце до сих пор бьется. Видимо тоже не любит проигрывать, как и я. Других объяснений я не вижу.

      Ну ничего.

      Справимся.

      Выйдя на улицу, морщусь от резкого ветра.