Недоставленное письмо. Наталья Кочегарова

ладонями металлические прутья ограды, отделяющей надежную землю от совсем не надежного короткого зимнего льда. Таким она и запомнила Ваню Костромина – мальчиком с картины Оверкампа.

      Вскоре командировка Николая Васильевича закончилась, и Нина с родителями вернулась в Союз, а Иван Кузьмич еще продолжал работать в Голландии, и Ванька, с которым почти два года девочка была неразлучна, надолго исчез из ее жизни. В Москве у каждой из семей был свой круг общения, и те отношения, что были между ними в Амстердаме, не возобновились даже после возвращения Костроминых. Хотя к тому времени Рукавишниковы переехали в центр и поселились неподалеку от Красных Ворот, где-то рядом с которыми проживали Костромины. Но однажды Ванька все-таки объявился, и он снова был на коньках!

      Рукавишниковы жили тогда в Большом Харитоньевском переулке. Квартира, как и прежняя, была коммунальной, но теперь в их распоряжении оказалось целых две комнаты, одна из которых, маленькая, была проходной, зато вторая – вторая была большим залом. Именно залом, а не просто комнатой, потому что там был потолок с лепниной, узорный паркетный пол со звездой в центре, а в углах были нарисованы масляной краской колонны. Правда, в одной из стен была заколоченная дверь, за которой находилась комната соседей – там жила молодая пара, Вероника и Виктор. По понятным причинам родители Нины выбрали себе маленькую комнату, а девочке отдали большую. «Не у каждой принцессы такая спальня» – любил поддразнивать Нину отец, и она соглашалась с ним, хотя принцессой себя никогда не чувствовала. Зачем быть принцессой? И так хорошо!

      Время было веселое! Хотелось шагать по Москве, напевая про белый парус, солнечный круг или про любовь к далекому острову! Родители Нины впервые в своей семейной жизни обустраивали собственный дом, и Наталья Александровна сумела создать в общей квартире такую атмосферу, что образ склочной коммуналки исчез из сознания всех соседей вместе с графиком уборки со стены крохотной кухни. Постепенно все устроилось так, что праздники стали отмечать вместе, всей квартирой. Даже лихой мотоциклист и убежденный холостяк Володя, который большую часть времени проживал у очередной подруги, и тот старался в праздничные дни объявляться по месту прописки. А уж если речь шла о встрече Нового года, то непременное присутствие одинокого байкера на общем празднике не вызывало сомнения ни у кого из обитателей квартиры.

      Как-то раз после развеселой новогодней ночи с Нининым папой в роли Деда Мороза, Вероникой в роли Снегурочки, бессчетным числом бенгальских огней, сожженных любителем острых ощущений Володей, и порядочным количеством выпитых общими усилиями бутылок шампанского в тишине первого утра наступившего года в спящей квартире раздался неожиданный звонок. Звонок был длинный, настойчивый. Не услышав никаких признаков жизни из комнат соседей, Николай Васильевич, чувствуя некоторую остаточную ответственность принятых на себя вчера полномочий, нехотя поднялся с постели, накинул