Поезда женских судеб. Кристина Хачатуровна Кузикянц

в больнице. Я практически все время лежу. Головные боли уже так сильно не беспокоят, но слабость и головокружения еще остаются, когда хожу. Ко мне приходили полицейские, задавали вопросы, а я так и ничего не вспомнила. Меня сфотографировали и сняли отпечатки пальцев. Я рассматривала свое отражение в зеркале, но увидела только одутловатое лицо и гематомы под глазами. На меня смотрела чужая женщина. Я не узнала себя. Я поинтересовалась у молодой медсестры, на сколько лет я выгляжу, та предположила, что на сорок пять.

      Врач сказал, что у меня ретроградная амнезия, что это нормально, что я не помню имена, людей, места и факты. Он успокаивает меня тем, что при этом остаются приобретенные и профессиональные навыки. Если я умела ездить на велосипеде или водила машину, то непременно смогу и сейчас. Меня обрадовала эта возможность, захотелось даже проверить, какими способностями я владею. Но последующие слова врача меня расстроили. Амнезия может пройти со временем совсем, либо оставаться фиксированной на протяжении всей жизни. Можно забыть года, десятилетия, а помнить только детство или юность. Как страшно! Как с этим жить? Неужели я не вспомню, кто я до конца жизни?..

      Больничная палата, в которой я нахожусь, достаточно просторная. В помещении чисто и светло за счет двух больших окон, благодаря которым можно визуально приблизиться к внешнему миру. Стены выкрашены в непринужденный салатовый цвет. Кровати неудобные и высокие, а от жестких матрасов на вторые сутки начинают болеть кости. Мне повезло меньше, чем другим. Моя металлическая кровать при каждом повороте и смене положения тела издает противный скрипучий звук. При этом я чувствую себя неловко и виноватой, что беспокою других пациентов по палате. Общий санузел, источающий испарения хлорки и дезинфицирующих средств, спертый воздух от лекарств и спирта, а также неприятный запах еды не дают забыть, что находишься в казенном доме.

      Всего в палате нас пятеро, но пациентки сменяются каждый день. Все мы часто спим, одна только миловидная пожилая соседка по койке бодрствует. В стационаре она на профилактических процедурах – подлечивает свои сосуды. Невысокая миниатюрная женщина все время чем-то занимается, ни минуты не может быть в покое, если не стоит капельница. Ее все зовут Галочкой и никак не иначе, хотя ей под восемьдесят лет. Ей идет ее имя. Она, как птичка, прыгает с ветки на ветку, маленькая хлопотунья с ласковым голосом. Прыг-скок – она поправляет кровать. Прыг – за мной или за соседками ухаживает. Скок – убирается на тумбочке. Прыг – вяжет крючком ажурную летнюю шапочку. Скок – она уже по больничному коридору вышагивает. В ней столько энергии и сил. Видимо, чисто физически она не может несколько минут бездействовать. Галочка охотно рассказывает про себя, видя такого благодарного слушателя, как я. У нее интересная и нелегкая судьба. Всю жизнь она проработала поваром на предприятии, у нее остался сын и внуки, которые живут в другом городе. Она любит подолгу гулять в парках, слушать музыкальные концерты по телевизору. У нее куча болячек, она перенесла четыре операции, нет половины желудка, по женской части все вырезано. Дочь старшую похоронила, та разбилась