Молот и крест. Крест и король. Король и император. Гарри Гаррисон

сказал он негромко. – Сынами одного отца.

      – Значит, о мести не может быть и речи, – постановил Бранд. – Ты, Сигвард, не станешь мстить одному сыну за другого. Поклянись в этом. – Он выдержал паузу. – Таков их удел, назначенный норнами[41]. Пусть скверный удел, но не смертным от него уклоняться.

      На этот раз Сигвард кивнул:

      – Да, норны. Я поклянусь, Бранд. Хьёрвард упокоится неотомщенным. Для меня.

      – Хорошо. Ибо говорю же я вам, – и Бранд оглядел сидевших за столом, – с таким богатством я весь извелся, как девица, угодившая на оргию. Небось, вся округа гудит и рассказывает байки о том, что мы нашли. Вольноотпущенники Шефа болтают с керлами и трэллами. Вести разносятся во все концы. Люди прослышали, что в это королевство направилось новое войско. Из Мерсии, чтобы навести порядок и восстановить трон. Будьте уверены, англичане уже знают о нас. Если у них имеется хоть капля ума, они уже спешат отрезать нас от кораблей, а не поспеют, так пустятся в погоню. Я хочу поскорее снять лагерь и выступить до заката. Идти всю ночь и весь день. Никаких привалов до завтрашнего захода солнца. Скажите шкиперам, пусть кормят скотину и строят людей.

      Когда собрание разошлось и Шеф направился к своим повозкам, Бранд придержал его за плечо.

      – К тебе не относится, – сказал он. – Будь у меня начищен клинок, я дал бы тебе посмотреться. Знаешь, что твои виски поседели? О повозках позаботится Гудмунд. Ты поедешь в задней, укрывшись моим плащом, а заодно и своим. – Он протянул Шефу флягу. – Пей, я приберег. Считай это подарком Одина тому, кто нашел величайший клад со времен, когда Гуннар спрятал золото нифлунгов.

      Шеф уловил запах забродившего меда: Одинова медовуха.

      Бранд посмотрел в жуткое изувеченное лицо – пустая глазница, над напряженными мускулами торчат скулы. «Хотелось бы мне знать, – подумал он, – какую плату потребовал за сокровище драугр из кургана?» Он еще раз хлопнул Шефа по плечу и поспешил прочь, выкликивая Стейнульфа и его шкиперов.

* * *

      Они выступили в путь, устроив Шефа на задке повозки между двумя сундуками с сокровищами и балкой катапульты; тот пребывал в полудреме от качки и медовухи. Почти впритык у каждой повозки шагало по дюжине человек из экипажей Бранда, переведенных в колонну сопровождения. Их окружали катапультисты-вольноотпущенники, подстегнутые слухом, будто им тоже перепадет и они впервые в жизни возьмут в руки деньги. Впереди, позади и с флангов ехали усиленные звенья викингов, готовые отразить засаду или погоню. Бранд разъезжал вдоль колонны, меняя коней, как только они изнемогали под его тушей, и беспрестанно бранился, понуждая всех пошевеливаться.

      «Теперь это не мое дело», – подумал Шеф и снова соскользнул в глубокую дрему.

* * *

      Он ехал по равнине. Не просто ехал, а мчался очертя голову. Конь хрипел под шпорами, которые снова и снова вонзались в его кровоточившие ребра, пытался взбрыкнуть, но его укрощали и гнали дальше. Шеф привстал в седле и оглянулся. Через невысокий холм перетекала орда преследователей, и первый, летевший на могучем

41

Богини судьбы в скандинавской мифологии.