Молот и крест. Крест и король. Король и император. Гарри Гаррисон

осведомился Шеф.

      Тан Леофвин потешно напыжился. Он явно не привык, чтобы ему задавали вопросы или оспаривали его слова.

      – Да, разумеется. В королевских покоях было много народа. Вульфхун и Витхельм. И еще королевский тан Эдрич. Но Эдрич пал от руки язычника в славной битве, и Вульфхуна тоже убили. А Витхельм был слаб легкими и умер. Но дело обстоит именно так, как я говорю! – вызывающе закончил Леофвин, озираясь на других присутствующих в суде – стражников, слуг, своего истца и прочих жалобщиков, ждавших очереди.

      Шеф на секунду прикрыл глаз, вспоминая давний мирный вечер в обществе Эдрича на болоте – не так уж и далеко отсюда. Вот, значит, что с ним стало. Можно было и догадаться.

      Открыв глаз снова, он пристально посмотрел на обвинителя Леофвина.

      – Почему? – спросил мягко. – Почему ты решил, что король Эдмунд рассудил это дело не по справедливости? Или отрицаешь слова этого человека и хочешь сказать, что король постановил иначе?

      Истец, тоже тан средних лет и такой же выделки, как и его оппонент, заметно побледнел под сверлящим взглядом. Весь Норфолк знал, что этот судья когда-то был в Эмнете трэллом, а также последним англичанином, который разговаривал с королем-мучеником. И ставшим – бог его ведает как – вождем язычников. Откопал клад Редвальда. Победил самого Бескостного. И удивительным образом заручился еще и дружеской поддержкой Уэссекса. Как такое могло случиться? Хоть и с собачьим именем, а человек он слишком странный, чтобы ему лгать.

      – Нет, – сказал второй тан. – Я не оспариваю решение короля; я согласен с ним. Но когда мы уговаривались, оно понималось так: через десять лет упомянутая земля вернется от Леофвина к моему внуку, отца которого тоже убили язычники. В смысле, северяне. Вернется в первоначальном виде! А что сделал этот человек? – Осторожность в голосе сменилась негодованием. – Он ее разорил! Леофвин вырубил лес, нового не насадил, привел в негодность плотины и осушительные канавы, а пахотную землю превратил в заливной луг! Ей будет грош цена, когда выйдет срок!

      – Так-таки и грош?

      Жалобщик замялся:

      – Меньше, чем было, лорд ярл.

      Снаружи ударил колокол, возвестивший конец сегодняшних разбирательств. Но это дело следовало рассудить. Случай был сложный, как суд уже понял из нудных и затяжных слушаний, – с долгами и невыплатами, которые скопились за поколения, и стороны сваливали друг на дружку всякую вину. Важных птиц среди участников не было. Похоже, король Эдмунд не слишком ценил их, коль скоро дозволил спокойно жить в своих имениях, а лучших людей вроде Эдрича призвал к служению и послал на смерть. Но все же они являлись знатными англичанами из почтенных семейств, которые жили в Норфолке не одно поколение, и было полезно заручиться их поддержкой. То, что они пришли искать правды у нового ярла, выглядело добрым знаком.

      – Слово мое таково, – молвил Шеф. – Земля останется у Леофвина до конца срока десятилетней аренды.

      Багровое лицо Леофвина победно просияло.

      – Но он будет ежегодно отчитываться в прибыли моему тану в Линне, которого зовут…

      – Бальд, –