Окрошка. Отрывочное жизнеописание одного кота. Сергей Носачев

что ли? – жена грохнула чайником о плиту.

      – Он был пьяный. И двух человек отправил в больницу.

      – Он – мой брат, – завыла жена и опустилась на пол. Окрошка ретировалась в комнату.

      – Ты меня извини, но… я тебе очень сочувствую. Что тебе грустно. Но, блять!.. Ты неделю назад тут родителям говорила, что в дом не войдёшь, пока он там! – разозлился Гера.

      Жена его не слышала.

      – Это семья же! Он мой брат! Ты просто урод! Так нельзя!

      Она захлёбывалась в истеричном крике.

      – Ну, конечно. Он в сознании года два не был, пиздошил жену на глазах ребёнка, людей пьяный убивает, а урод – я!

      Гера понимал, что перебарщивает, но остановиться уже не мог.

      – Я тебя ненавижу!

      – То есть, чтобы ты меня любила, мне надо себя так же вести? Лицо тебе разбить?

      – Зачем? Зачем ты всё это говоришь… – жена растянулась на полу, свернулась калачиком. – Ненавижу!

      Гера вышел в ванную, пустил холодную воду и сунул голову под струю. Секунд через двадцать череп заломило от холода. Гера закрыл кран и просушил волосы полотенцем.

      Жена забилась в угол дивана, поджав ноги, и, изредка всхлипывая, смотрела в пустоту – жёсткая, отстранённая.

      Гера неторопливо налил себе чаю и вернулся в кресло. Колесики едва слышно грохнули о пол. На звук моментально прибежала Окрошка. Она запрыгнула Гере на колени, но не разлеглась, а напряжённо всматривалась в хозяйку в углу.

      – Ну и? – поторопил кошку Гера. Окрошка перешла на диван и села. Она всё так же пристально смотрела на хозяйку, изредка оглядываясь на Геру. Гера демонстративно играл, игнорируя жену: «Неадекватная дура».

      Окрошка фыркнула и неспешно двинулась в хозяйке, загодя начав тихонько мурчать.

      – Крошенька, девочка моя, – невидимая скорлупа злости, сдерживавшая истерику, испарилась, и жена снова заплакала – печально и негромко.

      Глава 6. Истерика

      Мой кот был настоящим мужиком.

      – Я больше туда не поеду! – с порога бросила жена Гере.

      Гера прикрыл двери и сбросил кеды.

      – И давно ждёшь?

      Жена сидела в коридоре на комоде. Гера взглядом попросил её подвинуться, поставил рюкзак и потянулся поцеловать. Жена увернулась, подставив щёку.

      – Что случилось?

      – Она истеричка. Вот что. Смотри!

      Расцарапанные руки Гера заметил с порога. Но теперь жена вытянула их и покрутила, давая Гере возможность оценить масштаб. Предплечья и кисти были исполосованы; некоторые царапины довольно глубокие, припухшие.

      – Бедняга… Кроша!

      – Кроша твоя уже три часа со шкафа не слезает, – начала жена. Но тут грохнула кровать, лапы стукнули о пол и из дверного проема выглянула заспанная кошка.

      – Ну, ещё бы…

      Жена фыркнула, встала с комода и ушла на кухню. Кошка неспешно подошла к Гере и потёрлась о его ноги. Гера присел на корточки, погладил. Шерсть на холке была жесткой, слипшейся патлами.

      – Ты чего там устроила?

      Кошка