Как нельзя лучше? Отечество ушедшего века в уколовращениях жизни. Ю. П. Попов

тем самым принести им хоть какую-то пользу.

      В общем, перемены воспринимаются с восторгом, и еще больший восторг вызывают перспективы.

* * *

      – Ну вот, дорогая докторша, мы с вами и добрались до места. А теперь сознавайтесь честно: сколько диагнозов успели мне поставить, пока беседовали?

      – Ну а как же, конечно, – нашлась та. – Совершенно не умеете молчать, и неудержимая склонность заводить интересные разговоры. Вы, должно быть, очень начитаны.

      – Читаем много и даже все подряд, – посчитал нужным сообщить Пересвет. – Массажный кабинет, услугами которого он пользовался, – рядом с процедурным. Разговоры ожидающих пациентов слили всех присутствующих в одну компанию, и довольно скоро.

      – Сестричка, мне бы безалкогольного спиртику для успокоения души и давление после вчерашнего застолья понизить.

      – Безалкогольным только пиво бывает, а у нас спирт – самый что ни на есть алкогольный.

      – Ну ладно, наливайте, раз так, алкогольный, что с вами поделаешь.

      – Поворачивайся лучше своей мадам Сижу. Коль что не так, то это вообще-то уколом называется.

      – Да что вы, ваш укол не укол, а чистый кайф! Моя нерыжая так переполнена восторгом, что готова прямо-таки взорваться словами благодарности, на какие только способна.

      – Вылетай-ка ты лучше отсюда пулей вместе с твоими благодарностями, пока тебе пару пинков к уколу не прибавили. Освобождай свято место, ты не один тут.

      – Поостерегитесь, ребята, мне раньше всех, я душевнобольной. Мы за себя не отвечаем.

      – Ага, душевный. Сам с мочевым пузырем по больницам шастает.

      – А душа-то где располагается? Сообрази-ка, голова-то, надеюсь, имеется.

      – А как же, на своем месте.

      – Это у тебя-то голова. Тебе даже в аптеке надо просить не от головы, а от места для шляпы. Забыл, чему тебя в школе учили? Сходил отлил – вот на душе и легче. На душе, понимаешь, душе. Стало быть, и болезнь душевная. Так что будете, мужики, возникать – замочу вас всех. Даже при женщинах.

      – А тебе потом еще и путевку в санаторий. Все понятно.

      – Скажите, ребята, спасибо, что у меня только что патроны иссякли.

      – Ладно, твоя взяла, победил, сейчас тебе орден Победы нарисуем.

      – Не обмочись только от радости, а то это, знаешь, похуже, чем накрыть пулемет грудью.

      – У меня ныне приятель и подельник чуть было не окочурился, но только со страху, как потом выяснилось.

      – Нервы подвели, небось.

      – Да может, и нервы. Только просится вдруг в больницу, и вид кислый, помятый то ли с похмела, то ли с приступа какого. Нашей же паленки хлебанул впопыхах, а у самого и почки слабые, и печень барахлит.

      – Так вы паленкой промышляете?

      – Но только сами-то не делаем. Кореша у нас – золотые ребята, у них и падаль не пропадет. Свою шашлычную на углу держат. К врачу мне, говорит, и трясется. А я ему что, социалистическое предприятие? Может, говорю, тебе еще и отпуска,