Поросенок с лисьим хвостом. Лилу Деймон

если переставить местами некоторые слова, прямым текстом об этом и сообщалось.

      На пятый месяц самоизоляции Иван Петрович вдруг затих. Перестал писать конспирологические посты, выходить в магазин и петь по утрам в душе. Майор Кукушкин заволновался и включил подслушивающее устройство на полную мощность. Спустя несколько томительных минут он услышал прерывистое хриплое дыхание.

      – А, ты ж млять! – выругался Кукушкин. – Заболел, конспиролог фигов!

      – Вот вы себя и выдали, – закашлялся Иван Петрович.

      Майор выругался еще раз. Похоже, волнуясь о судьбе подопечного, он подкрутил в устройстве не ту ручку.

      – Передайте межгалактической комиссии, что я не участвую в эксперименте по ассимилированию, и…

      – Я сейчас же вызываю скорую! – рявкнул Кукушкин, набирая номер.

      – А я не открою, – прохрипел Иван Петрович. – Вам только того и надо! Отвезете в больницу, подсадите симбионта, вон у губернатора Ж…

      Кукушкин так и не узнал, что за симбионт у губернатора Ж, потому что выбежал из подвала, на ходу натягивая защитный костюм.

      Через несколько дней в блоге Ивана Петровича появилась бодрая запись. В ней сообщалось, что слияние с симбионтом прошло успешно, и он, Иван Петрович, после неравной изнуряющей борьбы сумел обрести над ним контроль, так что скоро его подписчикам откроются хитрые планы межгалактической закулисы.

      За много километров от него в подвальном помещении заплакал счастливыми слезами майор Кукушкин.

      Шел …дцатый день карантина…

      4.

      Василий Петрович сидел в дачном сортире, и наблюдал сквозь щели в дощатой двери, как на его участке приземляется космический корабль. На семнадцатый месяц самоизоляции удивить его было сложно. За это время он пережил гнев, отрицание, запой, белую горячку, принятие, и, наконец, добрался до равновесия с умиротворением. Потому подождал, когда корабль окончательно приземлится, подтянул пижамные, в веселенький цветочек, штаны, стряхнул с плеча несуществующую пылинку, и распахнул сортирную дверь навстречу незваным гостям.

      Гость оказался один. И был он, разумеется, инопланетянином. Точно таким, какими изображают их в кинофильмах. Пучеглазый, хилый, головастый, с кожей цвета селедочного брюха.

      Василий Петрович торжественно поднял руки и приветственно ими помахал. В ответ пришелец вдруг бухнулся на костлявые колени и громко заверещал:

      – О, Алквидий, великий, многомудрый, я нашел тебя! Хвала Вселенной!

      – Эээ… спасибо, конечно, – озадачено поскреб затылок Василий Петрович.

      За время самоизоляции у него случались галлюцинации, но не такие реалистичные.

      – Я не тебе, я ему, – инопланетянин указал длинным узловатым пальцем куда-то за спину Василия Петровича.

      Там, в окружении цветущих кустов картофеля сидел серый кот Тихон