Ведьма с бобровой плотины. Надежда Салихова

а дед Василий, не замечая этого, продолжал:

      Я таких глаз больше ни у кого не видел. Худенькая, невысокого роста. И она почти никогда не улыбалась, разве что когда задумается, краешки губ чуть вверх подымутся.

      Как-то раз вечером я оказался с ней рядом. У нас ведь в отряде не всегда танцы были, еще и у костра посиделки устраивали. И вот, однажды мы уселись на одно бревно. Я повернулся к ней, сказать хотел, девушка, мол, не подвинетесь чуток, а то мне места маловато, а как глянул, так и все слова забыл. Вот есть такое выражение – «утонул в ее глазах», так вот это про меня. Утонул, как есть утонул.

      И с тех пор мы все вечера вместе были. Ну, днем у нас, понятное дело, работа, а как вечер, она приходила в наш лагерь. Мы или танцевали с остальными молодыми людьми, или песни под гитару пели возле костра. А то гулять ходили. На водопад. Кивач он называется, как и река. Красивое место. Как придешь туда, так внутри как будто все меняется. Ни о чем плохом думать не можешь. А я и думал лишь о хорошем – как мы с Олей, эту карелку Оля звали, заживём дальше. Я не понимал еще, как мы будем жить, то ли она в наш город переедет, учиться поступит, или же я в Карелии останусь, переведусь в институт в Петрозаводске.

      Но вот она один вечер не пришла, второй… Я забеспокоился. А через три дня приходит. У нас в тот вечер танцы устроили. Ну, дискотека нынче называется. Я обрадовался, подлетаю к ней, в круг тащу. А она холодно посмотрела на меня. Одним взглядом остановила. Бросила мне: «Пойдем». Развернулась и пошла. Я, естественно, за ней. Пришли мы к водопаду. Встали на скале, под нами волны беснуются, брызги до нас долетают. Она развернулась ко мне, смотрит на меня своими синими глазищами и говорит: «Я, Вася, тебя сюда попрощаться привела». Я ничего не понимаю – какое прощание? Мы еще две недели работать должны были.

      А тут из-за скалы выходит парень, чуть меня постарше, а глаза у него жгуче-голубые. По глазам этим я понял, что Олин брат передо мной. Встал между нами, зубы сжаты, желваки играют. Помолчал и процедил сквозь зубы: «Чтоб к Ольке на пушечный выстрел не подходил!» Оля хочет ко мне подойти, а он плечом ее отодвинул и бросил ей, не глядя: «А ты марш домой!» Оля сверкнула на него из глаз синевой, развернулась и быстро так к краю скалы отошла.

      В тот день было пасмурно, а под вечер тучи на горизонте разошлись, и солнце все лучами в розовый цвет окрасило. Мы смотрим на Олю, она стоит на самом краю, а вокруг нее словно ореол золотой. Ее брат развернулся к ней и как заорет: «Я же сказал, домой быстро!» Она чуть дрогнула, а потом говорит: «Дай мне с Васей попрощаться».

      – Неет! – рявкнул он.

      Оля еще полшажочка назад сделала, а за ее спиной водопад беснуется. Я испугался, но виду не показываю, шепчу этому брату безумному:

      – Ты что, не видишь, еще немного, и она сорвется вниз. Разреши ей подойти ко мне. Мы попрощаемся просто, как добрые друзья, и я уйду. Скоро мы уедем, и я навсегда исчезну из вашей жизни. Не делай глупости, слышишь? Она может разбиться. Ты примешь на себя вину за это?

      Брат прерывисто задышал, шумно вдохнул и отрывисто прошептал: «Две минуты». И отошел на некоторое