Воин аквилы. Владислав Шмыглёв

Владиуса с ней были очень непростые отношения, которые дружескими назвать было бы сложно. Юный римлянин прекрасно знал без излишних догадок то, что ещё с самого детства нравился Корнелии. Но вот незадача: девушка-то, напротив, совсем не волновала его юношеское сердце. Владиус был непреклонен к пламенным любовным позывам, потому что всем сердцем своим тянулся к учёбе и подготовке себя к дальнейшей обязательной и желанной воинской службе. Но чувства, которые пусть и ненавязчиво, но все же пыталась показать Корнелия, были заметны не только Владиусу. Их прекрасно видели все домочадцы. Однажды, сидя за обеденным столом, Ливерий, загадочно переглянувшись с Туллией и следом остановив задумчивый взгляд на сыне, произнёс:

      – Сынок, а что случилось с Корнелией?! Уже как неделю почти она в наш дом не приходит погостить. Её, случаем, никто не обидел?

      – Не знаю, отец. А что с ней могло такого произойти? Хм? Мне кажется, её никто не обижал. По крайней мере, я в ней ничего такого странного во время нашего последнего общения не заметил.

      – Хитрец! Зато мы, сынок, вместе с мамой кое-что заметили. Ох. Заметили то, как эта милая девушка смотрит на тебя, слушает. Да и вообще, собственно, ради кого к нам в дом и приходит.

      – Не знаю, не знаю. Я ничего такого вроде как и не замечал. Да и больно надо мне. Других дел хватает. Постойте, милые родители мои, а на что вы, собственно, намекаете?! И что вообще сейчас у нас за разговор? А? – насторожившись, сухо выпалил Владиус.

      Вновь переглянувшись со своей женой, Ливерий тут же в ответ, улыбаясь, изрёк:

      – Эх, ты ещё такая молодая, но уже сугубо деловая личность. Ха-ха! Ладно, сынок, не горячись. Мы просто хотели с тобой поговорить, жалко нам стало девочку, видим же, как она мучается из-за твоей каменно-отрешённой невозмутимости.

      – Отрешённой невозмутимости?! Ха-ха! Хорошо сказано! Отец, мать, вы же прекрасно знаете, что у меня стоит на первом месте обучение, потом служба. А возможная женитьба? Ох, на всё, конечно, есть воля богов, но в моём случае она, эта самая воля, думаю, проявится ещё не скоро. Чувствую, для других дел меня судьба призвала, и семейному очагу пока в моём сердце места нет. Точно нет. А что касается Корнелии… Она вон всё носом своим игриво вертит, а за ним, к сожалению, совсем не видит, как Юлий по ней сохнет. И ещё сокрушается от горестного непознания истинной любви, хотя сама и виновата.

      И тут же в разговор тихонечко вмешалась Туллия, с мудрым спокойствием проговорив:

      – Виновата?! Сынок, а она, Корнелия, Юлия-то любит? А? Вот. Я тебе так скажу. Владиус, ты не спеши с выводами. Корнелия девушка видная, да и родителей мы её хорошо знаем. Партия получилась бы неплохая. Так что ты, не спеша, подумай обо всём.

      – А я, мама, без всякой спешки и раздумий уже для себя всё главное знаю. То главное, что не люблю я её, а с не любимой мною девушкой я судьбу связывать не хочу. Какое тогда будет для нас обоих счастье? Родные мои, придёт время, и я обязательно кого-то полюблю. Кого-то того, кто будет послан