Воин аквилы. Владислав Шмыглёв

в сердцах надеждой на удачливость всего исхода. И даже лесные птицы вновь возобновили свои дивные трели, будто подтверждая прекрасный посыл оживившихся римлян, как вдруг в следующее же обрамлённое воспалённой гармонией мгновение две смертоносных стрелы разом сразили наповал двух конных разведчиков, находящихся чуть впереди от обоза. Несколько секунд спустя сообразив, что произошло, Максиан, быстро обнажив свой клинок и воинственно насупившись, что было сил прокричал:

      – Отряд, приготовиться к бою! Ун-ди-кв-э сэр-ва-тэ! Повторяю, круговая оборона! Владиус, скачи в хвост колонны, теперь ты за него в ответе! Варвары будут атаковать нас со всех сторон. Охранять обоз! Держать строй!

      И до конца не успел ещё прокричать свою речь декурион, как из посветлевшей, овеянной утренним лёгким туманом лесной округи с дикими криками и воплями на слегка обескураженных, но не потерявших умения и выучки солдат охранения устремились варвары. Каледонцы, а может быть, и воины других племён, действуя заодно, огромным числом, вооружённые топорами и длинными мечами, словно ледяной ком обрушились на своего заклятого и ненавистного врага, не ощущая при этом не капли страха и смятения. Но спустя пару кровавых минут всем им, сынам негостеприимного севера провинции, пришлось ощутить на себе несколько иное обстоятельство, а именно всю слаженность и организованность римской обороны. Плечом к плечу, нисколько не уступая варварскому порыву, римские солдаты, проникнувшись энергией боя, кто успев спешится, а кто продолжая оставаться верхом, умело, все как один, несмотря на преобладающее число свирепого врага, держали свои позиции, постепенно всё сильнее вклиниваясь в беспощадную смертельную рубку. Бесстрашно действуя на вверенном боевом участке, а именно в хвосте обоза, Владиус, уже не будучи верхом, оглядевшись с ужасом, заметил, как же сильно поредели ряды находящихся поблизости соратников. Также своими чрезмерно возбуждёнными глазами декан вдруг заметил и то, что сквозь растянувшийся строй показались явившиеся не иначе как за жизнью самого молодого командира сразу два варвара. Прежде чем сойтись с двумя противниками в горниле смертного боя, отважный римлянин успел хорошенечко рассмотреть своих, возможно, уже последних в жизни врагов. Это были огромного роста и крепкого телосложения раскрашенные синей краской отнюдь не простые а, по-видимому, старшие и опытные воины с мечами и маленькими деревянными круглыми щитами в руках. Но не грозный вид и смертоносное оружие на мгновение особенно поразили Владиуса в своих скорых и непримиримых противниках. Нет, дикий необузданный животный испепеляющий свирепостью и храбростью взгляд стал венцом воспалённой ответной римской воинственности и, куда уж без неё, живой человеческой опаски. Декан прекрасно понимал: либо он сейчас постарается убить обоих этих грозных воинов северных племён, либо они без излишних шансов и пощады убьют его, ведь другого в подобной схватке быть не может. В левой руке