Воин аквилы. Владислав Шмыглёв

в конце благопристойной речи, как водится, обещает раздать вдоволь бесплатного хлеба. И через некоторое время устроить и зрелища. Всё как водится. Ха-ха-ха! Ты ещё не утомился, мой юный друг? Вижу, что нет, тогда я предлагаю нам вдвоём, излишне не медля, наконец-таки отправиться на торговые римские базары в поисках нарядных облачений к званому вечеру. Потому как они нам просто необходимы. Да и городские термы нам также не мешало бы посетить. Ну что, Владиус, в путь?!

      – В путь, дядя, я ко всему этому с нетерпением готов!

      И, услышав столь благоговейные слова из уст племянника, Овидий молча им мысленно возрадовался и, загадочно и в то же время торжествующе улыбнувшись застывшему в дальнейшем ожидании племяннику, повлёк его за собой в сторону дальнего края храмовой площади. Прямиком навстречу ожидавших свершения многих дел! И словно в дивном сказочном сне, перед мысленным взором Владиуса вновь лихо пронеслись приправленные далёкими отголосками шумных городских улиц многолюдные торговые рынки. И будто обрамлённые магией сладострастия приятные часы, проведённые в приятном купании и здравом отдыхе изнутри выложенных мрамором и украшенных изумительной мозаикой и различными скульптурами и статуями величественных Терм Тита. Прокручивая в голове мысленный водоворот, состоящий из ожиданий долгожданного вечера, а также отпечатавшихся в памяти приятных ноток проведённых в жарком кальдариуме с последующим охлаждением тела в фригидариуме и наслаждением от намазывания и соскабливания ароматических лечебных масел, Владиус так замечтался, что толком и не заметил путь к месту назначения благоухающего празднества. И только перед самым входом в роскошную виллу молодой римлянин наконец-то пришёл в себя, в этот же момент поблизости услышал до боли хорошо знакомый и на корню пресекающий всякого рода отвлекающие мысленные затеи эхом пронёсшийся родственный звучный оклик:

      – Владиус, ну что ты там встал как неживой, словно предавшись чувству нерешимости. Поздно, мой дорогой племянник, отступать от намеченных судьбой деяний. Ну же, давай соберись и ступай за мной! А то мы и так уж довольно припозднились. И поправь свою тогу.

      И, не говоря ни слова в ответ, юноша, воодушевившись словами Овидия, мигом отбросил отвлекающие мысленные наплывы и, поправив своё роскошное одеяние, направился вслед за мелькающей впереди спиной дяди. И будто в сладостной грани божественного олимпа, вскоре перед глазами Владиуса предстали в дорогом обрамлении внутреннего убранства виллы десятки и даже сотни снующих повсюду кто с вкуснейшими блюдами, а кто с находящимися подле своих многочисленных господ с опахалами-флабеллумами рабов. Бедняг, щедро разбавленных повсеместно застывшими молчаливыми, словно каменные истуканы, стражниками, которые, в свою очередь, растворялись на фоне предающихся благоуханному развлечению повсеместно наполненного духом светских и политических бесед вечеру приглашённой разноликой как римской, так и иной всевозможной высшей