Стальная Крыса. Золотые годы. Гарри Гаррисон

Все обыскать!

      – Вы о ком? О Боливаре? Он в тюрьме. Его на моих глазах увезли ваши приятели.

      – Он не в тюрьме. Сбежал.

      – Приятно слышать! Выпить не желаете?

      Очевидно, такого штампа, как «на службе не положено», феторрская полиция не знала. Не сводя с меня глаз, инспектор Муавули налил полный стакан и осушил единым духом. Его присные вернулись в гостиную с пустыми руками и при виде выпученных глаз и залезших на лоб бровей патрона неодобрительно захмыкали.

      – Пределы города не покидать! – приказал он и удалился.

      – Какая прелесть! – сказала Анжелина, заперев входную дверь на два замка, цепочку и подставив под дверную ручку стул.

      Боливар залез на балкон и прижал палец к губам. После чего обыскал номер индикатором и вернулся к нам с пригоршней «жучков». Их замаскировали под монеты, туалетное мыло и крючки для картин, а один даже под таракана. Боливар сбросил их с балкона и налил себе бокал красного вина.

      – Боливар, ты поступаешь в цирковую труппу, – распорядилась Анжелина.

      – Всю жизнь мечтал!

      – Не ерничай. Я говорю серьезно.

      – Не сомневаюсь. Но вижу небольшую проблему – как добраться до «Колоссео»? Наверняка вся полиция поднята на ноги и мои фотографии розданы филерам. На улицах небезопасно.

      – Да, для молодого мужчины. Но молодой женщине бояться нечего, кроме повседневных опасностей этой неописуемой планеты. Приготовься к временной смене пола. Заранее сочувствую тому недоноску, который попытается обидеть мою любимую дочурку. Побрей ноги, а я подберу тебе одежду.

      Они провозились до первых проблесков зари. Наконец Анжелина удовлетворенно кивнула.

      – Что скажешь? – спросила она меня.

      – Лучше, чем сейчас, Боливара никогда не выглядела.

      Я не кривил душой – Боливар смотрелся на все сто. Изящное телосложение, длинная юбка, плоский живот. Отличный грим и не слишком париковидный парик.

      – А теперь поспать несколько часов, – распорядилась Анжелина. – Не вздумай помять платье. И постарайся отработать женскую походку. Вот такую.

      Когда он справился с этой задачей, все улеглись спать – устали изрядно.

      Я проснулся довольно свежим, но не настолько, чтобы обойтись без бодрящей пилюли. Проглотив ее, я, как всегда по утрам, проверил свой банковский счет. Обещанные четыре миллиона не пришли, зато поступило сообщение: «Неважная работа, Джим. Надо стараться».

      В разгар утра мы вышли из гостиницы. Первыми номер покинули мы с Анжелиной. Я нес компьютер, а она вела Глориану. Боливара выскользнула за дверь, как только получила от нас сигнал, что в коридоре пусто. И осталась у лифта ждать следующей кабины – мы не сомневались, что к нам приставлен «хвост».

      Так оно и оказалось.

      Не обращая внимания на слежку, мы поймали такси и велели шоферу везти нас в цирк.

      – Животных не вожу. – Шофер подозрительно глянул на Глориану.

      – Это не животное, – возразил я, щедро кладя ему на лапу. – Это наша дочь, зачарованная злой колдуньей. Мы везем ее