Сталинград. Ольга Хомич-Журавлёва

хорошему предупреждаю – не смей произносить имя Сталина в таком контексте.

      – А то что? И это мне говорит человек, который поедает человеческое мясо?.. Хорошо, не буду.

      Повисло долгое молчание. Эм взял паспорт девушки и долго рассматривал содержание документа. Наконец он произнес:

      – Я так понимаю, мы проиграли войну?

      – С чего ты взял?

      – Да вот, у тебя герб царский. И страна не Советский Союз, а Российская федерация. Что опять царя вернули? Или дворяне думские правят?

      – Ой, Эм, за прошедшие годы столько всего произошло! Правит теперь нами президент. Но войну эту наша страна выиграла.

      – Когда?

      – Победа была… будет девятого мая сорок пятого.

      – Что же так долго?! Еще же больше двух лет! Это провокация!

      – Ты опять?

      Снова тяжелая пауза.

      – А Сталин? – Разжал зубы Эм.

      – Ты уверен, что хочешь знать?

      – Да, – процедил Эм.

      – Сталин умрет в пятьдесят третьем. Перед этим сгноив тьму народа в концлагерях. Теперь его обвиняют в геноциде советского народа…

      – Да я тебя, контра… – прошипел Эм, схватился за голову и, глухо ухая, затрясся, рыдая.

      – Ты можешь на меня злиться, но я скажу. Во времена правления Сталина было истреблено бесчисленное количество не только русских, но и других народов СССР. И к двухтысячному году россиян оказалось столько же, сколько было до первой мировой – сто пятьдесят миллионов. А нас должно было стать, по расчетам Менделеева, более пятисот миллионов… А если ты так истерично воспринимаешь правду, то я тебе больше ничего рассказывать не стану.

      Успокоившись, Эм пристально посмотрел на девушку:

      – Возьми меня с собой, в свое время.

      Наташа выпучила глаза:

      – Ты что, издеваешься? Да я сама не знаю, как я сюда попала! И каким образом, как ты думаешь, я могу вернуться домой?

      – Полагаю, что тем же путем, каким тебя забросило в прошлое. По теории вероятности.

      Девушка встрепенулась:

      – Ты серьезно? Ты что-то знаешь? Эм, миленький! Мне бы только выбраться отсюда!..

      Неожиданно, стены подвала задрожали от прямых попаданий снарядов. Вой канонады начал закладывать уши. Эм что-то прокричал – по губам Наташа разобрала: «Надо уходить». Парень схватил ее за руку и потащил в заваленный хламом лаз, увлекая ее в катакомбы разрушенного города.

      Часть вторая

      Катакомбы

      Забыли о свете

      вечерних окон,

      задули теплый рыжий очаг,

      как крысы, уходят

      глубоко-глубоко

      в недра земли и там молчат.

      А над землею

      голодный скрежет

      железных крыл,

      железных зубов

      и визг пилы: не смолкая, режет

      доски железные для гробов.

Ольга Берггольц

      В глубине катакомб шум от взрывов почти не был слышен, хотя древние стены сотрясались так, что Наташе казалось, что они вот-вот рухнут от старости. Но надо отдать должное зодчим, ушедшим