Полная история диких лебедей, или Город Птиц. Н. Середа

приближались по качеству к булатным. Но он хотел превзойти их. Иногда мастер часами всматривался в булат, надеясь прочитать знаки в его завитках, точках и разводах. Ему виделись алхимические символы, но они никогда не складывались в сколь-нибудь осмысленные формулы. Надо было пробовать, экспериментировать и искать дальше.

      На самом деле мастер Николас никогда не думал ковать мечи для рыцарей. Алхимик верил, что сможет получить вещь, в которой будет заключена сила всей силы. Он много рассуждал и каждый раз приходил к выводу, что эта вещь должна воплотиться в клинке.

      Именно тогда Николас стал изучать кузнечное дело. Не звон стального оружия привлекал мастера. Его вещь силы должна быть способной победить самое твердое. И самое сложное. Так написано на знаменитой Изумрудной скрижали Гермесом Трисмегистом.

      Мастер считал, что самое сложное – изменить то, что предопределено. «Может быть, я не прав, и назначенный ход вещей изменить нельзя, – рассуждал он. – Но я хотя бы попытаюсь. Ведь не напрасно человек наделен волей. Мы меняем мир вокруг себя и меняемся сами. Пусть я дерзок. Но я хочу большего! Я хочу найти вещь, которая сможет менять предначертанное, неизменное».

      Утром Николас проснулся и вышел на порог. Было пасмурно, словно сумерки еще не отступили, собирался дождь. «Хорошо, что я по сухой погоде приготовил достаточно древесного угля для домницы. Сегодня я смогу начать новый опыт. Новое делание», – подумал он.

      В это время над кузницей на восток в сторону города пролетела вереница лебедей. «Одиннадцать», – посчитал Николас. Раньше он никогда не видел лебедей на Буром болоте. Странно было и представить этих птиц-аристократов в топкой холодной жиже. Ведь даже летом эти мутные воды не прогреваются, а уж зимой и подавно.

      II

      В сумерках под дождем одиннадцать богато одетых юношей с мечами на поясе вошли в город через Западные ворота. Они были разного возраста и так похожи друг на друга, что никто бы не усомнился, что это братья.

      Днем все входы в город были закрыты. И только после заката стражники начали открывать их. Что-то заело в старом механизме, когда решетка уже почти поднялась. Несколько стражников, отложив секиры, бестолково суетились, толкались и говорили все одновременно:

      – Тяни, тяни! Выдергивай!

      – Дай-ка я стукну!..

      – Подсоби!

      – Вот зараза!

      Своим сумбурным топтанием они напоминали обитателей птичьего двора, которым только что бросили горсть зерна. Никто из стражников не обратил внимания на братьев, прошедших в ворота с гордо поднятыми головами, намеренно не замечая суету.

      – Почему ворота открывают только ночью? – спросил один из юношей.

      – Потому что днем все они птицы, как и мы, – отвечал старший брат. – Это Город Птиц. Днем здесь все спят, чтобы ночью, иметь возможность жить, будучи людьми. Мы останемся тут, пока с нас не будет снято заклятье, по которому мы обращены в диких лебедей. Пойдемте живей. Надо отыскать ратушу и доложить в магистрат