Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины. Василий Головачев

же сказал – ребро сломал.

      – Пройдёт, да и не врач ты, майор. Осмотримся – займусь лечением.

      Над панелью управления загорелся транспарант: «Реактор заглушен. Режим ЧП».

      По панели разбежались огни индикаторов, преимущественно красные и оранжевые плюс один фиолетовый – светлячок включения аккумуляторов.

      Лобанов щёлкнул тумблером.

      Включился носовой прожектор. Засветились экраны.

      «Краб» лежал на боку, его правая телекамера не работала, левая показывала серо-синего цвета нишу, проросшую неровными узкими полосами наподобие корней дерева на поверхности земли. По сути, это был потолок помещения, в котором оказался батиплав. Передняя телекамера отражала само помещение, стены которого представляли собой пласты перепонок и чешуй.

      Углубление пола, в котором лежал батиплав, напоминало корыто, заполненное водой. Но весь этот необычный объём заполнял воздух. Вода, хлынувшая в «коровье вымя» под Колонной, куда-то ушла.

      – Где мы? – осведомился Вербов после минутного молчания.

      – Внутри чужого владения, – ответил Лобанов. – Не знаю, по чьей воле. Может быть, взрыв гранаты инициировал включение местной автоматики?

      Никто ему не ответил. Благодаря невероятному стечению обстоятельств «Краб» и в самом деле оказался внутри таинственного сооружения, названного Куполом. Однако ни один учёный не смог бы сейчас сказать, что оно собой представляет.

      – Товарищ полковник? – оглянулся Лобанов. – Отступать некуда.

      – Не имеем права мы отступать, – буркнул Пальковский.

      – Денис, что скажешь? – проговорила Инга.

      – Предлагаю обследовать эту пещеру, – сказал Лобанов тоном эксперта-спелеолога. – Всё равно других вариантов нет.

      – Сначала досконально изучим обстановку, – сухо сказал Вербов. – Подсчитаем запасы. «Краб» повреждён, значит, нам придётся самим как-то добираться до шахты и подниматься вверх. Помочь нам не сможет никто.

      – Американцы, – вежливо сказал Дрёмов.

      Лобанов дёрнулся в его сторону, охнул: у него действительно болела грудь.

      – Американцы дважды пытались нас угрохать, о чём вы говорите?

      – Будем надеяться только на себя, – закончил Вербов.

      Антарктида, море Дюрвиля

      1 января

      Погода оставалась неприятной для матросов: порывами дул пронизывающий до костей холодный ветер, и в воздухе носились снежинки, предвещая затеять нечто вроде метели на море.

      Адмирал Джек Эс. Флинт грыз кончик сигары, глядел с высоты ходовой рубки на лётную палубу, где матросы готовили к полёту ещё один беспилотник, и думал, что доложить командующему южным флотом о сложившейся ситуации.

      Подошёл помощник.

      – Сэр, получена радиограмма с базы.

      – Слушаю, – буркнул капитан.

      – К нам вышел ещё один эсминец «Луизиана» под командованием капитана Смита.

      – Зачем? Мы и так превосходим группировку русских.

      – На борту «Луизианы» наш новейший комплекс РЭБ «Блиндинг»[34].

      – Ну

34

РЭБ – средства радиоэлектронной борьбы. «Б линдинг» (от англ. Blinding) – «Ослепляющий».