Ирисы Негева. Михаил Лидогостер

куда-то в сторону.

      – Что? – не понял я.

      – …гитара, – с трудом разлепив губы, произносит он.

      Осматриваюсь вокруг. Людей все больше, а инструмента не видно. Наверняка, гитара где-то рядом, но в этой суматохе никому до нее нет дела.

      Через пару минут поисков обнаруживаю гитару. Она лежит неподалёку от веранды. Поднимаю ее с земли и возвращаюсь к музыканту.

      Парень застыл в той же позе. Взгляд устремлен в небо. На лице никакой боли и страха. Только отрешенность и спокойствие. Словно ни толпа, ни кровь на траве не имеют к нему отношения.

      – Вот, – я приподнял инструмент и положил рядом с ним.

      Музыкант улыбнулся.

      – Спасибо.

      Женщина, перевязывая раненого, кинула на меня быстрый взгляд.

      – Что это?

      – Его гитара. Что же еще?

      – Ясно, – она обернулась к мужчине в кипе, – Долго там еще?

      Тот пожал плечами.

      – Едут.

      Не успела она закончить фразу, как где-то неподалеку прогремели выстрелы: бах-бах-бах!

      Толпа стихла.

      С соседней крыши сорвалась стая испуганных птиц.

      Люди у веранды повернули головы в сторону, откуда исходил звук. Затишье длилось секунд пять, а затем вновь: бах-бах-бах!

      По толпе прокатился шепоток.

      Зазвучало множество голосов, и площадь потонула в их гуле.

      Прошло около минуты, прежде чем вдалеке послышался вой сирен. С каждым мгновением он становился все ближе.

      Никогда в жизни я так не радовался этому звуку.

* * *

      Скорая и полиция приехали почти одновременно. Медики (двое мужчин с бесстрастными лицам) действовали слаженно. Словно механики на «Формуле-1», которые за несколько секунд меняют резину участнику гонки. Перебрасываясь короткими фразами, они осмотрели музыканта. Задали несколько вопросов женщине, которая останавливала кровь. Затем, как по команде, подняли раненого на носилки и понесли в фургон.

      Я хотел передать им гитару, но девушка в полицейской форме остановила меня:

      – Пожалуйста, ничего здесь не трогайте.

      На вид ей было не больше тридцати, может, даже меньше. Рост, чуть выше среднего. Вьющиеся волосы собраны в пучок. Форма сидит как влитая. В миндалевидных глазах – уверенность человека, который не раз сталкивался со смертью.

      И как вместо бьюти-блогеров такие девчонки становятся полицейскими?

      – Здесь место преступления. Нельзя ничего выносить.

      – Это гитара того парня.

      – И?

      – Он просто хочет взять ее с собой.

      – Куда? В больницу?

      Хотелось возразить, но она была права. Глупо, конечно.

      Подошел еще один полицейский. Невысокого роста мужчина под сорок. Полосок на погонах у него было заметно больше. Телосложение крепкое, никакого пивного живота. Видно, что регулярно занимается спортом. Глубоко посаженные глаза смотрят по-бульдожьи: пристально и изучающе. На загрубелом лице многочисленные следы от угрей. Похоже, юность была – не позавидуешь. Сложно, наверное, пригласить девушку