Брак по любви. Моника Али

с женской организацией, агитировавшей за репродуктивные права; в другой приезд собиралась основать экспериментальный театральный проект при участии детей из трущоб, но не удалось привлечь финансирование… В Керале провела неделю в центре аюрведы, где полностью очистилась душой и телом. В каждую свою поездку она ела всеми пятью пальцами правой руки, что определенно способствует обострению ощущений…

      Ма слушала и шевелила головой, излучая величайшее удовлетворение каждым словом Гарриет. Баба настолько расслабился, что расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Джо откинулся на спинку стула, заложив ладони за затылок, и закрыл глаза. Когда он потянулся, между задравшейся рубашкой и поясом джинсов показался край бледного шрама от аппендицита.

      Пока Гарриет говорила, Ма наклонилась к Ясмин и показала на заключенную в раму картину с изумрудно-зелеными и горчично-желтыми мазками, висящую на противоположной стене. От Ма пахло семенами тмина и туалетной водой «Майский ландыш» от Yardley, купленной с оптовой скидкой в косметическом магазине Superdrug.

      – Джо нарисовал? – шепотом спросила Ма, загораживая рот ладонью, и Ясмин с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. – Надо было сделать это для вас с Арифом. В начальной школе вы нарисовали столько картинок, а я не сохранила даже одну.

      – Это Говард Ходжкин, – прошептала Ясмин в ответ. – Картину написал знаменитый художник. – Она знала это только потому, что ей рассказал Джо. Тем не менее невежество матери ее несколько огорчало.

      – Впервые я побывала там с Нилом – это отец Джо. У него было задание от National Geographic. Мы были знакомы всего четыре дня, но он решительно настаивал, чтобы я поехала с ним. При желании он умел быть очень убедительным. – Она ослепительно улыбнулась Джо, открывшему глаза при упоминании отца.

      – Позвольте выразить мои соболезнования, – сказал Шаокат. – Я не знал, что ваш супруг скончался. Ясмин не упоминала об этом, а лишь о том, что вы вырастили Джо одна.

      В голубых глазах Гарриет заплясали огоньки. Она хлопнула в ладоши:

      – О, кажется, я переусердствовала с восхвалениями? Нет, он живее всех живых. Джо, хочешь пригласить его на свадьбу? Решай сам. Если хочешь, чтобы присутствовал твой отец, воля твоя.

      – Я об этом не думал, – зевая, ответил Джо. – Скорее всего, он все равно не придет.

      Ясмин ни разу не видела отца Джо. Она знала только, что он фотограф и живет где-то на границе с Шотландией. Вскоре после рождения Джо они с Гарриет разъехались и он жил в Хампстеде, пока Джо не стал подростком. Иногда Джо гостил у него или проводил с ним день, но на Нила нельзя было положиться, поэтому Гарриет редко доверяла ему сына. Однажды она позвонила в социальную службу, обнаружив пьяного Нила в отключке на диване, а Джо – у подножия лестницы с легким сотрясением и глубоко рассеченной губой. Джо почти никогда не говорил об отце, а если и заговаривал о нем, то в худшем случае равнодушно, а в лучшем – с веселым удивлением. По его словам, все, что ему дал Нил, – это раздвоенный подбородок,