Жена странного человека. Александр Вин

не мешает.

      А через некоторое время, когда все уже собрались перейти в ресторан, профессор Франс помедлил, тронул жёсткое плечо Рио, шедшего последним.

      – И всё-таки, голубчик, я уверен, что вы не напрасно с такими подробностями нам всё так расписывали… Совпадения-то были?

      Попутчики возвратились в купе почти одновременно, кроме Боркаса, который ещё в ресторане привел в готовность свою сигару и с удовольствием остался в курительной комнате.

      Сели и замолчали как-то разом, ожидая. Молодой человек начал негромко и неожиданно.

      – …Встретились мы с Ним через три года. Я уже оканчивал мореходные курсы и попал на штурманскую практику в отряд учебных судов. Два десятка курсантов ждали выхода в короткий рейс на смешном рыболовном кораблике. Эта практика, почти формальность, давала плавательный ценз и несколько оценок в диплом. Мы скучали на берегу в ожидании отхода, купались на взморье, гуляли по городу. Ходили на танцы, ссорились с холёными модными мальчиками из курортных пригородов, писали письма родным. Выход оформлялся медленно, наш руководитель взмок от глупых решений и нам, успевшим остаться без карманных денег, всё это надоело. Закисли, заспались, вдруг – аврал, отход! Наш сейнер вышел в мелкое море, начались занятия, несение вахт дублёрами штурманов, решение навигационных задач и прочая практика. Настырный наставник каждую ночь заставлял «хватать звёзды с неба», что было очень противно для тех, кто пропускал занятия в училище… Списывали астрономические задачи, оставляли их решение на потом, читали рассыпавшиеся по листам книги из судовой библиотеки. Привыкли.

      Однажды я заметил суетливость капитана, обычно спокойного господина. Его помощник мельком разъяснил, что на выходе из залива нужно отыскать какую-то посудину и взять с неё важного человека. Погода была гнусная, весь день моросил мелкий дождь, держались духота и безветрие, оттого капитан и бесился. Мне выпало стоять ночную учебную вахту со старшим офицером, который заранее отметил на карте точку встречи.

      Меня он выставил на палубу, поручив быть вперёдсмотрящим.

      И вот – промокшая жёсткая одежда, липкий хилый рассвет, видимость совсем дрянь. Вдруг из лохмотьев побитого дождём тумана блеснул странный высокий огонек, ещё один…

      Близко, совсем близко, как показалось тогда – на расстоянии вытянутой руки, я увидел большой, медленный и беззвучный силуэт. Острые шпили мачт, тугие нити такелажа, спокойные влажные паруса.

      Корабль! Это был мой Корабль!

      На ночной палубе пусто, блестит мокрый борт. Тишина. Шевельнулся у корня бушприта кто-то маленький в брезентовом балахоне. Это был вперёдсмотрящий, такой же, как я. Закончилась неровная цепочка иллюминаторов, мелькнула вдруг на белом красная капелька флага и сразу же упали на всё куски туманного занавеса. Ещё раз мелькнул одинокий огонёк… Мы расстались.

      Утром никто из моих однокурсников не верил, что я видел Его, приходилось отчаянно доказывать и спорить до обидных слёз.

      Больше мы Корабль не искали, не подходили. Что-то изменилось тогда в планах морского