Кукушкины дети. Елена Геннадьевна Кутузова

не видела, ученики вытаскивали их, чтобы повеселиться.

      Когда Белка открыл дверь, Шпала прервала урок.

      – Гарина, с тобой все в порядке? – строго спросила она. – Родителям позвонили? И где Ремизов?

      – Тут я, – Илья валился в класс, но ту же подтянулся и аккуратно закрыл дверь. – Медсестра велела наблюдать, и если что не так – вести к ней. Оль, подтверди!

      – Верно, – пробормотала Белка. Усталость вдруг накатила ватной волной, хотелось рухнуть в уголок и чтобы никто не трогал.

      – Тогда садитесь и не шумите. Сегодня мы ничего не успели, так что новый материал пройдете самостоятельно. А если кому не нравится, могу предложить мини-контрольную.

      Недовольный гул стих под её взглядом. Возразил только Ремизов:

      – Не успеете! Скоро звонок!

      – Все так думают? – учитель встала и медленно прошла между партами. Людка торжествующе оглядела класс. Белка вздохнула: ну вот что ей не живется спокойно? Глядишь, и относились бы получше. Так нет же… Она еще раз вздохнула и отвернулась, скользнув взглядом по одной из кукол.

      Она сидела за стеклом, чуть склонив голову – то ли под нажимом верхней полки, то ли потому, что её криво сшили. Лишенное глаз и рта лицо белело в полумраке шкафа.

      Ирина Стефановна сделала её прямо на уроке, объясняю какую-то узкую тему, поэтому Белка не боялась: новые куклы не принимали участия в древних, «правильных» обрядах и были безопасны.

      Но эта вдруг открыла глаза и моргнула.

      Белка застыла, не понимая, чудится ей это, или кукла действительно ожила. В ушах заполошно заколотился пульс.

      – Гарина, тебе плохо? – строгий, хорошо поставленный голос заставил очнуться.

      Рядом стояла Шпала.

      – Тебе плохо? – повторила она вопрос.

      – Нет, все хорошо, – выдавила Белка. Не признаваться же, что испугалась какой-то куклы.

      А та снова моргнула. Но в этот раз Белка поняла, что это учительница встала так, что её лицо оказалось напротив полки, и глаза отразились в стеклянной дверце шкафа.

      – Иди-ка ты домой. Я предупрежу Ирину Стефановну, что тебе нездоровится. Ремизов, – велела безапелляционно, – проводи Ольгу. Доведи до квартиры, ты понял?

      – Понял, Ксения Ивановна, – довольный Ремизов подхватил свою и Белкину сумку. – До самой двери доведу. И прослежу, чтобы она зашла домой.

      В коридоре Белка отобрала свою сумку:

      – Сама дойду, не маленькая.

      – Сдалась ты мне, – хмыкнул Илья. – Просто уже хочу на свободу! Так что выходим вместе, а потом…

      Белка недослушала. Она смотрела в окно. Вернее, на стекло, в котором отражался школьный коридор и белые двери кабинетов.

      – Эй, ты чего? – встревоженный Илья слегка встряхнула застывшую одноклассницу.

      Белка повернулась к нему и тихо спросила:

      – Как думаешь, если не всматриваться в Бездну, есть шанс, что она тебя не заметит?

      Илья сделал большие глаза и отодвинулся. Но Белке было уже не до него. Она размышляла о тварях из Бездны, которые невидимо живут среди людей, и почти врезалась