Именем Земли (сборник). Сергей Лукьяненко

и живем. В Стране восходящего солнца. Очень демократично, и двуязычие по всей Японии введено. Даже в Токио, в столице, большинство вывесок на японском и на русском.

      Двуязычие – дружбы два крыла, писал мне друг из сопредельной страны, бывшей СССР-ской республики. Она тоже к нам попросилась. Но Хасэгава Мититаро, наш премьер, сказал, что не раньше середины двадцать первого века. Иначе не осилят. Японцев, коренных, понять можно – они немного растерялись. Три дня в парламенте драки шли: решали, присоединять нас или нет. Решились…

      А двуязычие – это хорошо. И никакой национальной дискриминации. Любой может занимать руководящие должности, все равно – коренной ты японец, русско-японец или беглый грузин. Надо только знать оба государственных языка.

      Мы с Валерой работаем в компании по постройке Садов Камней. Валера каменщик, я садовник. Вокруг камней должна быть лужайка надлежащей формы и с надлежащей, точнее, произрастающей травкой. Валера ездит на джипе по окрестностям, ищет подходящие камни, привозит, устанавливает… У него чутье на хорошие камни, он незаменим. А я потом вокруг камней травку высаживаю. Начальник наш, Арана-сан, как правило, доволен… Впрочем, что я все о себе да о Валере? Главное – рассказать вам о фугу.

2. Местность неустойчивости

      Арана-сан кивнул, и я начал декламировать:

      Обвита плющом скала…

      В море, в Ивами,

      Там, где выступает мыс

      Караносаки,

      На камнях растут в воде

      Фукамиру-водоросли,

      На скалистом берегу –

      Жемчуг-водоросли.

      Как жемчужная трава

      Гнется и к земле прильнет,

      Так спала, прильнув ко мне,

      Милая моя жена.

      Глубоко растут в воде

      Фукамиру-водоросли,

      Глубоко любил ее,

      Ненаглядную мою.

      Но немного нам дано

      Было радостных дней…

      Валерка, сидящий на корточках в стороне, дернулся и прошипел:

      – Ночей, идиот…

      Я уставился на сидящего с полузакрытыми глазами Арана-сана. Он слегка покачивался в такт словам – может быть, проговаривал их на японском? А, хрен с ним. Главное – не замолкать! Мысль мелькнула как молния, и я продолжил:

      Что в ее объятьях спал.

      Листья алые плюща

      Разошлись по сторонам –

      Разлучились с нею мы.

      И когда расстался я,

      Словно печень у меня

      Раскололась на куски.

      Господи! У Арана-сана хронический холецистит! Поймет ли он меня правильно? Не примет за скрытую насмешку слова… Дьявол! У него еще и грудная жаба! А мне читать дальше…

      Стало горестно болеть

      Сердце бедное мое.

      И, в печали уходя,

      Все оглядывался я…

      Но большой корабль

      Плывет…

      И на склонах Батари…

      Валерка дернулся – видимо, я опять в чем-то ошибся.