Именем Земли (сборник). Сергей Лукьяненко

пронзительными.

      – Извини, Корвин, – сказал я. Мне действительно было жаль – нестерпимо, до дрожи в руках – отказываться. – Для меня слишком реальна Земля, твой мир окажется ее тенью.

      – Уверен?

      Над городом поплыли светящиеся лиловые облака.

      Асфальт под ногами превратился в утоптанную землю. В дощатую мостовую. В полотно голубых искр.

      Мимо проскакал всадник на угольно-черной лошади.

      – Уверен, – ответил я. – Чуть раньше – не знаю. Уверен.

      – Жаль…

      Черное с серебром упало с его плеч. Облака угасли. Вновь подступила ночь.

      Проводник словно съежился, стал меньше ростом. Теперь это был просто мальчишка лет двенадцати. Я улыбнулся, и он опустил глаза. Но все же спросил, виновато и с робкой надеждой:

      – Может, ты тоскуешь по детству? Хочешь, я отведу тебя? К поезду до станции «Мост»… Или…

      – Нет. Слишком поздно. Я не нуждаюсь в защите – и не умею защищать. К тому же я боюсь высоты. Извини.

      Проводник не стал выше ростом. Но и мальчишкой он больше не был. Так… не взрослый и не ребенок… полурослик.

      – Есть вещи куда страшнее высоты, – хмуро сказал он. – Пещеры Мории…

      Я присел перед хоббитом на колени. И ласково сказал:

      – Знаешь, я очень тебя любил. И твой мир всегда был для меня настоящим.

      Проводник расслабился:

      – Пойдем, это совсем близко. Я хорошо знаю дорогу.

      – В этом-то вся и беда, Проводник. Ты уже слишком многих туда увел. Я боюсь, что мне не хватит места… и уж точно не найдется еще одного Кольца.

      Он снова стал мной – Проводник Отсюда. Только еще более усталый, чем раньше.

      – Тогда думай сам. Я не стану больше перебирать варианты. Решай – у тебя целая ночь.

      – Она скоро кончится, – сказал я. Мне стало страшно.

      – Не волнуйся. Со мной ночь может длиться вечно.

      – А ты не боишься провожать меня целую вечность?

      – Для меня нет времени. Оно существует для тебя – ты устанешь и захочешь остановиться. Захочешь спать, в конце концов.

      – Идем.

      Улицы вновь кружили вокруг. Словно мы перебирали ногами, а дома торопливо ползли мимо.

      – Мы идем к вокзалу, – вдруг понял я. – Все-таки хочешь усадить меня на поезд?

      – Нет. Это ты хочешь туда прийти. Тебе нужен символ, этикетка, образ дороги.

      – Я просто хочу выпить кофе, – хмуро возразил я.

      Буфет был пуст. Грязный пол, залитые чем-то столики. Проводник подошел к стойке – мне показалось, что на мгновение за ней возникла бесформенная тень буфетчицы, – и вернулся с двумя гранеными стаканами.

      – Я заплатил, – мимоходом сказал он. – Кофе натуральный, молотый.

      Я недоверчиво принюхался. Кофе, настоящий. В вокзальном буфете. Хотя чему удивляться, идя с Проводником?

      – А нормальные чашечки нельзя было взять?

      Проводник пожал плечами:

      – Мы же не в ресторане… Достать через Тени?

      – Не надо. –