Одиночка. Маргарита Ронжина

и пиво с парнями есть время.

      – Но ты же недавно родила? И что ты хочешь? – резко вставила молчавшая короткостриженая девушка с большим родимым пятном на лице.

      Тихая женщина опустила глаза.

      – Беременные, как и мамки, не особо привлекательные. Сама посуди. Сначала ты с пузом, потом кормящая с младенцем. Потерпи. Постарше ребенок станет, нарядишься, накрасишься и сама пристанешь. Ублажишь мужа как надо.

      – Может, изменяет? – участливо спросила старшая.

      Глоток. Глоток. Глоток.

      – Нет, сто процентов нет! – выпалила смуглянка.

      – Не смеши. Так он тебе и рассказал, – встряла пухлая с ямочками. – Таня права. Многие женщины с беременности за собой не следят, не моются, не красятся, не стригутся, носят что попало. Дома всегда нервные, уставшие, злые. Понятно, мужчины не выдерживают и уходят к другим.

      – Как у меня ситуация, – горько усмехнулась бодрая грушевидная блондинка. – Только мой не ушел. Ох, я эту дамочку хорошо за волосы оттаскала. Нечего к семье лезть. Пизду свою немолодую чесать. А этот тоже хорош. Яйца развесил и пошел. На мне одной хозяйство с коровами и курами, огород, работа, ребенок больной. Ай, что говорить, дурак, получил уже.

      Сашу удивило, с какой интонацией говорила женщина о муже: как о непутевом коте, который нашкодил, но она все равно его любит. Поворчит, мокрой тряпкой пару раз замахнется, а потом простит.

      любит

      – Не выгнала? – спросила Инна.

      – Ну а какой смысл разводиться? Мужик-то так хороший. Помогает по хозяйству, как попрошу, деньги в дом носит, много не пьет и не гундит. Оступился, с кем не бывает. Заглаживает вот вину, подарки покупает, пиво носит.

      Засмеялись.

      А как же любовь, хотелось спросить Саше, но она благоразумно промолчала. Ее «любовь» обернулась грузом весом в три килограмма.

      Но не смолчала Катя, миролюбиво сложив руки на груди:

      – Я бы так не смогла. Я верю в любовь и верность.

      – Да ты, Катя, романтик, – дружелюбно подколола Инна.

      – А ты циник? – весело парировала та.

      Еще глоток.

      – Я рациональный человек! С широкими взглядами, – расхохоталась и подмигнула Саше Инна. – Но я пытаюсь жить в балансе со своими желаниями и ограничениями. И помню, что сама-то не молодею.

      Хохот раздался со всех сторон. Саша не удержалась, издала неожиданный и тихий смешок и сразу вздрогнула. Сколько она не смеялась? Вот так, открыв рот, издав любой по громкости звук. Когда это было в последний раз?

      Выходит, несколько месяцев, а кажется, несколько лет назад.

      – Саша?

      – Да? – замерла она. Не ожидала, что соседка бодрствует в час ночи.

      – Так шумно. Я тебя все жду. Дети спят, все хорошо. Помоги мне.

      – Да-да, конечно, – засуетилась Саша.

      Шумно? Вроде музыка негромко играла. Хотя их палата ближе всех к столовой.

      – Сердце очень болит, подай таблетки. Круглые такие, белые. Я все не могла уснуть, в столовой