Предвведение в любомудрие родного языка и родного. Ким Сушичев

у Г. Державина в послании Василию Капнисту 1797 года:

      Так для чего ж в толь краткой жизни

      Метаться нам туды, сюды,

      В другие земли из отчизны

      Скакать от скук или беды

      И чуждым солнцем согреваться?

      От пепелища удаляться,

      От родины своей кто мнит,

      Тот самого себя бежит.

      (Гавриил Державин).

      И ещё раньше, в строкотворении Ивана Дмитриева «Искатели Фортуны» 1794 года:

      …Как странствователь наш отправился в Сурат,

      А часто, часто он поглядывал назад,

      На родину свою: корабль то загорался,

      То на мель попадал, то в хляби погружался;

      Всечасно в трепете, от смерти на вершок;

      Бедняк бесился, клял – известно, лютый рок,

      Себя, – и всем и всем изрядна песня пета!

      (Иван Дмитриев).

      Закрепилось, вернее, его закрепили в русском языке только с середины 19 в. и сделали это, вероятно, революционеры (переворотчики) и народники: сначала Михаил Бакунин, Александр Герцен, а затем революционные демократы (переворотчики-народоправцы) Николай Добролюбов и Николай Чернышевский.

      В словаре Владимира Даля, первое издание коего выходило в 1863—1866 годах, уже отражены два смысла слова «родина», хотя более узкое значение по-прежнему преобладает:

      «Ро́дина, ж.

      Родимая земля, чье место роженья; в обширном знач. земля, государство, где кто родился; в тесном знач. город, деревня».

      И до сих пор в общественном сознании наших людей сохраняются два последних значения слова-понятия «родина». И у всех, кроме западников-противородников, являющихся иноглядцами и иномерцами, т. е. теми, кто смотрит на родное неродными очами, очами инородцев и меряет родное неродными мерками, к данному слово-понятию и явлению сохраняется положительное отношение.

      «Родина, о, волшебное слово, как ты знакомо всем людям, даже тем, которых человеческое общество выгнало из своей середы, наложило для них запрет на мысль о родине и возвращении в своё Отечество! Свет может все похитить у несчастного, только одно не в его власти – отнять у него родины. Сознание, что стоишь на родной земле, что находишься дома – это чувство охватывает нашу душу, наполняет радостью наше сердце. Только при последнем нашем издыхании это блаженное ощущение покидает нас, потому что тогда мы вступаем в новый, лучший мир. Родина!» (Лейхтвейс // А. В. Редер. «Пещера Лейхтвейса»).

      «Отечеством мы зовём Русь потому, что в ней жили испокон веку отцы и деды наши. Родиной мы зовём её потому, что в ней мы родились, в ней говорят родным нам языком, и всё в ней для нас родное; а матерью – потому, что она вскормила нас своим хлебом, вспоила своими водами, выучила своему языку, как мать, защищает и бережёт нас от всяких врагов… Много есть на свете и кроме Руси всяких хороших государств и земель, но одна у человека родная мать – одна у него и родина» (К. Д. Ушинский).

      «Отчего мы уехали