Штормило! Море волнующих историй. Елена Чиркова

зговора, как будто нехотя, не торопясь, вразвалочку.

      Пока не психанёт.

      – Серёжей? – насторожилась я.

      – Серёжей, – что-то громко жуя в трубку, подтвердила Ксюха. – Ну чё… брать будешь?

      – Так у меня выбора вроде нет… Выходит, возьму, – согласилась я неуверенно, потому что до сей поры меня обшивали только пожилые усердные тётушки, у которых под конец уходящего года оказалось дел невпроворот… Впервые отдаться мужчине было волнительно.

      – Ну, тогда пиши номер! – скороговоркой, раздражённо, с набитым ртом повелела мне Ксюха. – Некогда мне тут с тобой сюсюкаться!

      По ускоренному темпу речи подруги я поняла: ей неприятна мысль о том, что у нас будет общий портной.

      – Нет, Ксюш… если ты не хочешь отдавать Серёжу – не отдавай… Хотя, чё переживать-то так? У нас всё равно фигуры разные. Да нас хоть в одинаковое одень, мы всё равно не похожи!

      – Конечно! Я ведь толстая! – понесло Ксюху.

      – Ксюш… Я не возьму Серёжу. Ты мне дороже.

      – Да ладно… бери… Сама же с ним намаешься, – подозрительно намекнула на неожиданные обстоятельства Ксюха и продиктовала номер.

                                          * * *

      – Господа, товарищи! Наша новогодняя вечеринка выпала на четверг… поэтому тема маскарада – рыбный день!

      За неделю до разговора с Ксюхой в актовом зале рыбоперерабатывающего консервного комбината, где я работаю, торжественно объявил с трибуны наш начальник Иван Карлович, плешивый, плюгавенький мужичок в изрядно поношенном классическом коричневом костюме, и двумя руками поправил галстук.

      – Карлуша галстук правит! Сейчас от хохота животик надорвёшь, – локтем пихнул меня сослуживец Мошкин.

      С этим сослуживцем я с утра до вечера бок о бок сижу в отделе рекламы и продаю оптовикам консервы.

      Карлович – тоже на виду. Он давно «как облупленный».

      Поэтому не только Мошкин, но и все комбинатовцы знают, что если начальник правит галстук – он шутит.

      Как правило, неудачно.

      Несмотря на несмешные Карлушины потуги, многие стараются хотя бы улыбнуться, потому что Иван – человек душевный, и жалко его обижать.

      По залу прокатился смешок.

                                          * * *

      – Так вот! – вдохновлённый реакцией слушателей, продолжал Карлович. – Предлагаю празднование Нового года провести в родной нам стихии, на море!

      Работники рыбного комбината навострили уши. Рядом с нашим комбинатом моря никогда в помине не было.

      И большинство комбинатовцев моря отродясь не видали.

      У тугодумов ёкнуло сердце: неужто теперь увидят?

      Кто посообразительней – сразу понял, что Карлович снова шутит. Тем более вон, галстук опять теребит.

      – Предлагаю наш комбинат на один день переименовать в Морское Царство! – провозгласил-таки Иван.

      – А вот это уже не смешно! – с места выкрикнул Мошкин. – И даже обидно! Обмолвились про море – гоните море!

      – А море – ваших рук дело! – решил начальник. – Наряжайтесь на праздник всякими рыбами, медузами, морской капустой и приходите на праздник.

      – У капусты ног нет, – не унимался Мошкин.

      – Тогда прикатись.

      – Морская капуста не круглая, чтобы катиться, – опять «лез в бутылку» Мошкин.

      – Значит, скачи, плыви, ползи, а на празднике будь! – начал сердиться начальник.

      – Не… ползти я с праздника буду, – нагло намекнул на нехорошие последствия мероприятия раззадоренный Мошкин. – А на вечеринку я, пожалуй, и правда прискачу. На коне! На морском! В седле с селёдкой «под шубой»!

      На том и порешили.

                                          * * *

      Через неделю мне предлагалось явиться на корпоративную вечеринку в костюме, видимо, рыбы.

      Пока то да сё, через пять дней я позвонила Ксюхе.

      Ксюха пообещала мне Серёжу.

      У нас с портным остались сутки «с хвостиком».

      – Слушай, ты Серёгу у себя в квартире на замок запри. А сама ко мне спать приходи, – почему-то шёпотом сообщила мне по телефону Ксюха в тот самый момент, когда у меня в коридоре призывно заулюлюкал домофон, предвещающий приход Серёжи.

      – Зачем? – с трубкой у уха застыла я.

      – Иначе «плакало» твоё платье!

      – А кто его обидит? – несмотря на домофонную истерику, докапывалась я.

      – Это тебя Серж обидит!.. Не сошьёт он тебе платье за сутки! – всё пуще распалялась подруга.

      – Так он же обещал.

      – Обещанного три года ждут!

      – Он пьёт?

      – Да не пьющий он! Просто творческий… Кутюрье!.. Сядет шить и уснёт… Ты ему через сутки позвонишь, а он тебе: «Я не золотая рыбка, чтоб по щелчку