Я здесь больше не живу. Марика Геворкян

смотрит на бабушку. Тормошит ее за плечи:

      – Просыпайся, бабушка Мариам!

      Та с трудом открывает глаза. Гагик протягивает ей миску с едой.

      Старая женщина сильно кашляет, с трудом произносит:

      – Не могу, детка. Дай мне воды, – протягивает пустую чашку, стоящую на стуле.

      Гагик встает, идет к ведру, стоящему под умывальником, берет оловянную кружку с ведра, приподняв крышку, черпает воду из ведра. Переливает воду из кружки в чашку, протягивает пить бабушке Мариам. Бабушка приподнимается на правом локте, с жадностью пьет воду из рук Гагика. С трудом произносит:

      – Спасибо, сынок! – бессильно откидывается на подушку, закрывает глаза.

      Гагик, ставит чашку на стул, садится на тахту, торопливо съедает последний кусочек тушенки, заедая куском деревенского хлеба. Тревожно раздается храп с присвистом пожилой женщины.

      Мальчик на цыпочках выходит из комнаты старушки, с миской и ложкой в руках заходит в себе домой. В комнате тихо. Малыш мирно посапывает в кроватке.

      Гагик ставит миску на стол, объявляет:

      – Мам, она отказалась от каши, только тушенки захотела и хлеба пожевала.

      Мать убирает со стола грязную посуду:

      – И то хорошо. Спасибо, сынок! Я позже проведаю бабо.

      Кима наливает чай мужу и сыновьям, говорит:

      – Арто, у нас дрова заканчиваются. И бабушке Мариам там холодно.

      Муж, сделав большой глоток чая, задумавшись, говорит:

      – Сегодня ночью сходим с Тиграном в парк.

      – А можно хоть раз мне не ходить? – с хмурым лицом произносит Тигран.

      Мать, с изумлением уставившись на сына, говорит:

      – Как это не ходить? А кому еще идти, Гагику?

      Гагик с фырканьем отпивает чай, бодро говорит:

      – Мам, я с отцом пойду!

      Отец невозмутимым тоном обращается к Тиграну:

      – Сынок, я не справлюсь без тебя.

      – Как тебе не стыдно? – говорит Кима с укором старшему сыну.

      Тигран понуро опускает голову, невнятно что-то бормочет.

      Гагик беспокойно дрыгая ногами, кричит:

      – Ну, папа, возьми меня с собой! Пусть брат к ребятам из соседнего двора на ночевку пойдет.

      Отец молча встает со стола, обращается к жене:

      – Разбуди меня и Тиграна в полночь, – строгим тоном добавляет: – А сейчас марш всем спать.

      Гагик корчит недовольную гримасу, протяжно вполголоса произносит:

      – Нууу, как всегда.

      Кима раскладывает на полу два больших полотенца. Поддевает железным прутом в печи два кирпича, вытаскивает их из золы. Кладет на одно из полотенец, заворачивает их.

      Берет сверток, протягивает Тиграну со словами:

      – Клади кирпичи, пока они горячие в постель под матрац. И хорошенечко укутайся в одеяло. Я позже разбужу тебя, сынок.

      Кима вытаскивает новые два кирпича, кладет на полотенце, сворачивает их, дает Гагику.

      Гагик послушно берет сверток, говорит:

      – Мам, меня тоже буди, когда отец вернется.

      Мать целует сына в лоб, с