Мой труп мне не снится. Тина Амергазина

я побежала еще быстрее, вскоре с головы слетела шапка-ушанка и теперь тяжело болталась на затылке, а ее шнурки сдавливали горло. Мне же казалось, что это кто-то из них пытается схватить меня, и я, все более наполняясь бешеным страхом, помчалась в сторону темного леса с одной лишь мыслью – спрятаться в лесу. Только там можно было спастись, оторваться от злых преследователей.

      Добежав до спасительных деревьев, я скользнула вглубь леса и только тогда, когда ноги стали по колено проваливаться в снежные ямы, смогла остановиться. Вокруг меня стояла мертвая тишина и сплошная темень. Я обернулась и посмотрела через ветки на дорогу, чтобы убедиться, что за мной никто не гонится. Никого не увидев, наконец, выдохнула. Тут же напомнила о себе тупая боль в затылке. До дома оставалось еще полпути, и я засобиралась. Так и дошла до дому, погрузившись в мысли о том, что, оказывается, мне очень дороги моя жизнь и здоровье, о которых я особо и не задумывалась до этого дня, вместе с тем, меня очень удивил факт того, что свое спасение я нашла в своем же страхе темноты.

      С тех пор я не боюсь темноты, ведь этот вечер показал и доказал мне, самой трусливой девочке на свете, что стоит больше бояться живых людей, а не темноты или невидимой нечисти.

      Сейчас о тех бандитках ходят лишь отголоски слухов: кто-то из них сел в тюрьму, кто-то повесился, кого-то убили, но есть и положительные примеры. Некоторые девчонки обзавелись семьями, и в сегодняшнем образе порядочной и заботливой матери не увидишь и намека на ту девчонку с сигареткой в зубах, отбиравшей у тебя в подъезде последние деньги. Жизнь, как говорится, не стоит на месте. Жаль только, что ее движение не всегда имеет правильные ориентиры.

      Спустя несколько дней после телефонного разговора настало время ехать на новую работу. Внутри было волнение, схожее с тем, что было четыре года назад. И вот, спустя полчаса езды на автобусе и двадцати минут пешком по проселочной дороге, мы (все учителя вместе) оказались на территории колонии.

      Вход в саму колонию представлял собой необходимую процедуру из нескольких этапов. Сначала следует пройти множество дверей, даже в одном КПП (контрольно-пропускной пункт) их пять, две из которых с железными решетками. Между средних решеток было окошко, в котором сидит первый дежурный, и ты выдаешь ему свой паспорт, пропуск и телефон на хранение. Затем железные двери открываются, и вместе с сопровождающим сотрудником ты проходишь в «дежурку», там отмечаешься в журнале, который представляет собой тетрадь далеко не первой свежести с жирными пятнами на обложке. Затем тебя обыскивает женщина-сотрудник, на вид ей примерно около сорока лет, блондинка с короткими волосами, несмотря на мужиковатость манер, очень ухоженная, с золотыми сережками, ярким макияжем и маникюром. Служебная форма все-таки притягивала к себе внимание, лишний раз подчеркивая ее природную неженственность. Здесь форма у сотрудников светлая, с крапинками синих пятен, а на рукаве пришита эмблема Федеральной службы исполнения наказаний в виде орла с красной