До февраля. Шамиль Идиатуллин

писал: бытовуха, массовая драка, вице-мэра арестовали и так далее. Но жесть тоже попадалась. Нормально покопаться – на цикл хватит, «Декстер» типа или Харри Холе.

      Аня оживилась:

      – О. Я как раз вроде этого читаю, из архива «Пламени», рукопись про маньяка. Если на очерк наберете, можно рядом с ним этот роман дать, хотя бы фрагментами. Крипово получится, жизнь круче вымысла и наоборот.

      – Кстати, – одобрил Паша. – Вымысел-то огневой?

      – Начало жесть, не оторваться, потом хуже. А стиль вообще…

      Аня передернула плечами, открыла страницу, заложенную полоской бумаги, и с выражением прочитала:

      – «И строгость его воли, сбросив с плеч много лет копившуюся тяжесть грез и несбывшихся снов, выскребла наконец постоянно ноющую язву в душе и, незримой искрой пробежав по проводу, пересекла» – именно «пересекла» – «ток ее дыхания». Такоэ. И запятые наугад все, естественно.

      Пока она читала, Паша сперва улыбался, потом принялся хохотать, чем дальше, тем громче, покачиваясь на слабеющих ногах.

      – Повествование как бы от лица убийцы, – объяснила Аня, едва удерживая смех. – Серийного. Причем «Алиэкспресс» этот кринжит страницы с двадцатой, а начало спокойное. Пугающее так… всерьез.

      Паша продышался и сказал, вытирая слёзы и заболевшие щёки:

      – Чума. Но жаль, что только начало знойное, я бы про серийника на нашем материале почитал. И жаль, что у нас такого материала не было.

      – Думаете, жаль? – уточнила Аня с удивившей ее саму игривостью.

      Паша смутился:

      – В смысле, писать особо не о чем. Ну, вы поняли.

      Человек, стоявший за голым деревом через дорогу от входа в издательство, проводил взглядом Наташу, еще раз обежал взглядом темный фасад, вынул телефон, скопировал номер со страницы журнала «Пламя» в соцсети, нажал иконку вызова и поднес трубку к уху.

      Глава седьмая

      Петр Карпович отложил журнал со сканвордом и неодобрительно уставился на телефон. Телефон был зеленым, древним и подмотанным такой же древней красной изолентой – наверное, еще праправахтером, работавшим в издательстве в куда более славные, но всё равно не слишком богатые времена.

      Орала реликвия пронзительно. Звонок, ревербируя, обегал все углы сумрачного холла и ссыпался к конторке охранника и следующей трели. Правда, следующая трель случалась не всегда – днем звонок перехватывали бухгалтерия и рекламная служба, в которых еще сохранился городской телефон. Да и проклятые спамеры давно добрались до ведомственных номеров и названивали круглосуточно. Такие вызовы сбрасывались после третьего звонка, поэтому Петр Карпович, с трудом сдерживаясь, ждал четвертого.

      На сей раз дождался и схватил трубку.

      – Охрана.

      – Это издательство? – уточнил мужской голос. – Здравствуйте. А могу я с редакцией поговорить?

      Хулиган или пьяный, подумал Петр Карпович, голос издевательский, напевает будто, и отрезал:

      – Нет, не можете. Звонок на охрану пришел, значит, в редакции никого. Вы в какое время звоните-то, пораньше