Побег из Атахэйла. Вероника Петровна Якжина

рассказывают Эджайда и Лия.

      – Лия говорит, им не дают смотреть на остров. Их увозят с завязанными глазами, заводят в комнату без окон и только тогда разрешают снять повязку.

      – Хватит об этом.

      – Если бы туда поехала Эйли, она бы точно смогла что-нибудь рассмотреть.

      Меня едва не перекосило.

      – Очень сомнительный комплимент. Мне нечего там делать. Я никогда не поеду на Большой остров так, как это делают Лия и Эджайда.

      – Почему?

      – И как Имани терпит вас целыми днями?

      – Почему ты всё время ссоришься с Эдж? – серьезно спросил Йен. – Тебе не нравится, что она ездит на Большой остров?

      – Не нравится. Вы со временем поймёте, почему. Она унижает себя. И позволяет тем людям думать плохо обо всех нас. Они думают, нас можно купить. Я с этим не согласна.

      – Не похоже, что она выглядит униженной. Она довольна тем, что её туда зовут.

      – Она не понимает этого.

      – Но ты ведь не ссоришься с Лией?

      – Лия этим и не гордится. Она старается хоть как-то загладить то, что делает.

      – А ты понимаешь, что для неё лучше? Для Эдж? – прервал меня Йен.

      Этот вопрос меня хлестнул, словно тонким прутом. Чёртовы дети всегда умнее взрослых. Особенно Йен. Этот мальчишка постоянно заставал врасплох и заставлял почувствовать себя неловко под его серьезным взглядом. Я задумалась. Ведь меня так задевало, что родители решали за меня, якобы зная, что для меня лучше. Сама я, по сути, делала то же самое. Вспомнился мамин пример с пирамидкой.

      К обеду дети меня так утомили, что хотелось сбежать как можно дальше. Когда Адна позвала их есть, я с облегчением выдохнула.

      Имани спала, рядом стояла полупустая миска с уже остывшим бульоном. Я потрогала её лоб, и она тут же приоткрыла глаза.

      – Прости, не хотела тебя разбудить, – шепнула я с улыбкой. – Как себя чувствуешь?

      – Вроде немного лучше. – Она прикрыла глаза и облизала пересохшие губы. – Можешь дать воды?

      – Конечно.

      Я взяла глиняную кружку, сбегала до кухни и принесла воды. Аккуратно приподняла голову Имани и помогла ей попить. Она пила жадно, мелкими глотками. Затем опустилась на постель.

      – Спасибо. Мэкои сказала, что ты сегодня занимаешься с детьми.

      – А она не сказала, чья это идея?

      Имани слабо улыбнулась.

      – Эти варвары не слишком тебя замучили?

      – Если бы не обед, пара детских задниц полетела бы в глубины океана, – усмехнулась я.

      – Дай угадаю. Йен?

      – Ага. Чувствую, мы тут все попляшем, когда он вырастет.

      – Точно так же, как мы все тут пляшем с тобой с тех пор, как ты повзрослела.

      Мы рассмеялись, но Имани закашлялась.

      – Поправляйся скорее и приходи мне на помощь. Никто не справится с этой бандой лучше тебя.

      – Эйли, спой мне. Люблю, когда вы с Имбрасом поёте ваши песни.

      Я скромно улыбнулась. Подумала несколько секунд, прочистила горло и затянула одну из своих любимых песен.

      Я родился в прерии, где свободный ветер,

      Где для света солнца не было преград,

      Я