Врачебная тайна доктора Штанца. Алекс Борджиа

что так нещадно стегали.

      Паренёк подчинился, не сводя взгляда с доктора.

      – Ну а теперь, мы ведь оба знаем, что тебе нужно делать, – нахмурившись и опустив уголки рта, произнёс Штанц, всё так же пристально смотря в глаза подростка.

      Юноша отрицательно завертел головой, но словно бессознательно, против своей воли, медленно расправил кожаный хлыст и стал наносить удары по телу своего ошарашенного и абсолютно беспомощного отчима.

      – Сильнее, – потребовал тихо Штанц. – Ещё сильнее, – повторил он через минуту, видя, как паренёк сопротивляется чужой воле.

      Через несколько минут оглушительный свист хлыста разносился эхом уже по всему переулку, а словно распятый у стены сапожник, не в силах даже закричать от дикой пронизывающей всё его тело боли, истекал кровью. Обильно сочащаяся через рассечённую одежду и лопнувшую кожу изуродованного лица, она быстро образовывала на булыжном тротуаре возле сапожной мастерской ярко-багровую лужу.

      И неизвестно, сколько бы эта садистская экзекуция ещё продолжалась, если не случайно свернувшая в переулок пара торговок, крики которых снова привлекли сюда внимание очередных зевак, поднявших такой шум и гам, что его услышал даже доктор Штанц, на тот момент, давно шагающий своей твёрдой спокойной походкой уже далеко от этого места.

      Но данное происшествие стало не последним на его пути следования к съёмной квартире. Прямо возле самого дома на доктора внезапно выскочила из подворотни стая бездомных, сердитых, ощетинившихся и разразившихся диким лаем собак. Штанц поначалу не обратил на них никакого внимания. Смело отстукивая по булыжной мостовой своей мощной тростью, он продолжал приближаться к заветным дверям. Но в какой-то момент огромный шелудивый лохматый пёс дворовой породы вырвался из обступившей доктора стаи, и, клацая зубами, попытался схватить столь беспечного с виду человека прямо за ногу.

      Реакция мужчины оказалась мгновенной. Несмотря на кажущуюся браваду и пренебрежение грозящей ему опасностью, Штанц молниеносно нанёс своей тростью удар такой чудовищной силы по озверевшему животному, что ошарашенный увесистый пёс отлетел с диким визгом на другую сторону улицы, словно сухая еловая щепка. И встать с этой мостовой, ему явно уже было не суждено. Остальная стая разрывающихся от лая собак смолкла сразу, как доктор протянул к ним свою руку и обвёл их свору своим пристальным взглядом. Так что через минуту ни на этой улице, ни на ближайших к ней переулках уже не осталось и следа ни от одной беспризорной псины. А пара местных жителей, выглядывающих с любопытством из окон своих квартир и ставших невольными свидетелями весьма странной мизансцены, моментально захлопнули ставни, осеняя себя при этом нескончаемыми крестными знамениями.

      Хозяйка квартиры встретила Штанца прямо в дверях.

      – Наконец-то, доктор, вы пришли, – обратилась она к своему постояльцу. – Нашей дочери стало хуже. Не могли бы вы её осмотреть? Я прошу вас.

      Доктор подошёл к камину и, сдёрнув плащ, спросил:

      – Где