Академия любви и ненависти. Ирина Коняева

Завтра.

      – Так точно, мастер! – куда веселее отрапортовал парень.

      И чему радуется? Уже вызубрил его от корки до корки? Везёт же некоторым. Мне бы хотя бы дочитать этот талмуд.

      – А вы, юная леди, какое наказание предпочтёте? – мило осведомился мастер.

      Я так и застыла. Он назвал меня нарушительницей режима, значит, ему уже сообщили о моих художествах. Только вот о каких именно? Я девушка деятельная, много чего успела за неполные сутки в академии.

      Но участливые нотки в голосе сурового вояки явно свидетельствовали о поджидающем меня неприятном сюрпризе. Нужно срочно что-то придумать! Я даже готова мыть полы вручную, только не учить устав наизусть. У меня память что решето.

      – Семнадцатую главу я помню, значит, нечестно будет попросить назначить мне её в виде наказания, – начала я, закусывая губы изнутри. – Думаю, самым правильным решением станет помощь садовнику. Чтобы он не затаил на вас зла из-за недальновидных кадетов.

      Я немного опустила голову во время короткого монолога и позволила себе бросить на наставника лишь один, полный раскаяния, взгляд, тут же уперев его в землю.

      Я так старалась не переиграть, так следила за телом и лицом: плечи немного опущены, спина чуть согнута, губы плотно сжаты, ещё и слёзы пыталась выдавить, хоть немножечко, для блеска глаз, что пропустила триумфальное возвращение Роберта с остальными парнями. По всей видимости, он ходил освобождать попавших в ловушки.

      – Что она натворила? – спросил он своим обычным ледяным голосом.

      Хотела пожурить недруга за подобный тон, но мастер ответил, притом вполне по-свойски:

      – Отужинала в преподавательской столовой.

      – Но как она… – начал уже попавший под раздачу наказаний парень и тут же смолк.

      Вот и ответ, почему там было столько разной вкусной еды! Ну я даю!

      – Съела пирожные профессора Тугура, – продолжал радоваться мастер.

      – И есть доказательства? – холодно осведомился Роберт.

      – Нет. Улики мастерски подчищены.

      Сердце загрохотало сильнее тролльих барабанов в степи. Мне бы малюсенькую подсказку, признавать вину или нет. По мастеру не понять. Он рассказывал о моём маленьком ночном приключении едва ли не с восторгом. Но вдруг его нарочито весёлое поведение – очередная ловушка?

      – Нет улик – нет наказания, – констатировал Роберт так, словно именно он принимает здесь решения.

      – Если только наша единственная девочка не признается, – с улыбкой голодного анкилота произнёс мастер.

      Стоящий за его спиной Роберт едва заметно кивнул, и я, сама не понимая, что творю, выдохнула:

      – Это была я.

      Ну всё, Эли. Ты попала. Нашла кому верить! Может, Роберт кивнул своим мыслям, а не подсказал. Да и чего бы он подсказывал? Его цель – вытурить меня из академии.

      Сейчас тебя или выгонят, или обяжут мыть полы грязной тряпкой на веки вечные, или выдадут…

      – Наш человек! – довольно захохотал мастер. – Запомни, детка: я для вас и нянька,