И выпал снег. Лилия Ларгус

что-то плескалось. Запрокинула голову, вылила содержимое в рот. Поперхнулась, заматерилась.

      – Чего у тебя там?!

      – Да сраная водка затекла в нос! И в глаз!

      – Так чего ты, как не в себя-то?!

      – Да пошёл ты!.. – и она снова налила полный рот водки. Проглотила, давясь. Бухнула бутылку обратно, постояла, облокотясь на столешницу.

      – Холодно!

      – Опять дверь не закрыла, зуб даю!

      – Закрывала я всё!

      – Чего орёшь-то с утра?! Без твоего визга паршиво!

      – Может, мне вообще уйти?!

      – Валяй!

      – Ага! Бегу и спотыкаюсь!

      Ничего нового не было в этой ссоре. Так и проходило каждое их утро…

      8. Оля налила себе чаю. Положила в чашку три кусочка сахара, размешала, побрякивая ложечкой.

      В печке потрескивали дрова. Животные с аппетитом уплетали свой завтрак – собаки на полу, кошки на столешнице кухни между плитой и раковиной.

      – Кушайте, молодцы вы у меня, – похвалила Оля, – Сейчас вот новости посмотрю, да надо Амура накормить пойти, – сообщила она питомцам свои планы.

      Сильный ледяной ветер весь день гонял по улицам мусор. По дороге домой Оля не раз ойкнула, когда мощный боковой порыв качнул машину.

      – Как бы Амуровы деликатесы не разлетелись по всему багажнику, – проворчала она, вспоминая большущее ведро отходов.

      В качестве гаража она использовала пристройку к дому, давным давно служившую хлевом. Пришлось, разумеется, разломать все перегородки. И, конечно же, гараж не обещал быть тёплым зимой. И всё же. Лучше так, чем бросать дорогущий агрегат, за который ещё платить и платить, прямо под открытым небом.

      Грозный, мохнатый и хромой Амур жалобно скулил, и поджимал лапу.

      – Что такое? Поранился? – удивилась Оля. Лапа распухла в суставе.

      – Ну, взяла сторожа дом охранять!.. А ты старый артритник, оказывается, – она с жалостью посмотрела псу в глаза, – Пойдём в дом. Пойдём, давай, – обычно она его побаивалась, но сейчас сердце сжалось, собака действительно страдала. И Оля, преодолевая трусливую дрожь, отстегнула цепь от ошейника, да повела бедолагу в дом. У двери, постелила древние половики, рядом поставила ведро с отходами.

      – На вот, поешь. На сытое пузо быстрей выздоровеешь.

      Кошки с подоконников, собаки с дивана с нескрываемым недоверием и ужасом следили за трапезой Амура. Зависть к громадному размеру пасти скрыть было невозможно. Оля рассмеялась. Она снова топила печь, планировала, какую часть ужина выложить в Сеть, и дышала свободой и безопасностью. Это было только её пространство, её правила, её мир…

      9. К старому дому, продуваемому сквозь многочисленные щели ледяным ноябрьским ветром, подъехала машина. Возможно, ещё более ветхая, чем дом. Из неё вышли трое таких же неопрятных и истощённых юношей, под стать хозяевам, грубо побарабанили в дверь кулаками. Им открыла женщина. Быстро зыркнула по сторонам.

      – Входите. Бухло привезли? – раздражённо спросила она.

      – Давай быстрей!

      – Да