Колкая малина. Книга третья. Валерий Горелов

из тех, кто мимо не пройдёт,

      Себя душами влюблёнными зовут.

      Не принимайте наломанных веток:

      В них нет желанного чувства.

      Ведь это совсем не коробка конфеток,

      Это – демонстрация кощунства.

      Сирень не распускается в стакане,

      Она стоит и заживо гниёт,

      И как украденный ребёнок в цыганском балагане,

      И днём, и ночью мать свою зовёт.

      Если вам не страшно что-то искалечить,

      Значит вы давно уже в беде,

      Надо как-нибудь себя очеловечить,

      Чтобы жить в духовной чистоте.

      Хорошо бы всё заранее предвидеть

      И думать о последствиях всего,

      Понимать, где полюбить, знать, где ненавидеть,

      И помнить – в жизни мало своего.

      Может, кто-то с чем-то примирился,

      Не понимая, где его последний вздох.

      А куст, который до конца не распустился

      Под весенним солнцем навсегда засох.

      Помяните

      Страшная болезнь у маленького Сенечки,

      Он глазками просящими глядит вокруг себя:

      Тётеньки и дяденьки, скиньтесь по копеечке,

      За просто так в больнице не лечат доктора.

      Он уже давно в страшных болях корчится,

      И все ждут, когда ребёнку смерть глаза закроет,

      А маленькое сердце назло всему колотится,

      И старушка-санитарка водичкой тайно поит.

      Он уже ручонку не может приподнять,

      И только глазки сильно хотят жить,

      А тех, кто его бросил умирать,

      Его душа безгрешная силится простить.

      Он закроет глазки навсегда

      Зимней ночью при свечном огарке.

      За окном завоет лютая зима,

      А он по-детски улыбнётся старушке-санитарке.

      Сенечку сожгут с кучею тряпья

      И рассыплют пепел вдоль забора,

      А кругом заплёванная, грязная земля

      В цвет национального позора.

      Пусть, кто хочет, бросит в меня камни,

      И мимо пронесут тосты и подарки,

      Пусть передо мной закроются все ставни —

      Я буду руки целовать старушке-санитарке.

      Холодно

      Хорошие мысли холод разгоняет,

      Худенькая девочка мёрзнет на крыльце.

      Она кого-то явно поджидает,

      Пытаясь исполнять гордыню на лице.

      Вонюче выдыхают выхлопные трубы,

      На перекрёстке красным светит светофор.

      А у девочки уже синеют губы,

      Тут со сроком ожидания – серьёзный перебор.

      Норд-ост стучится в синий щит рекламный,

      А она стоит в коротеньком пальтишке.

      Тот всегда останется бесправным,

      Кто о свиданиях знает понаслышке.

      Уже никто, конечно, не придёт,

      И жалко это бедное создание,

      Которое надеется и ждёт

      В своей жизни первое свидание.

      Она только к ночи отогрелась

      Под тонким одеяльцем полумрака,

      А то, что плакалось, и то, что натерпелось,

      Было розыгрышем мальчика с филфака.

      Стопари