Колкая малина. Книга третья. Валерий Горелов

каждый шорох может удивить.

      На перекрёстке – светофор и колгота,

      А воробьи у остановки промышляют:

      Они клянчат семечки у деда-чудака

      И всех своим «настырством» развлекают.

      У нас на всех – одно гражданство,

      А в городах у них свои затишки и углы.

      У нас одно и то же время и пространство,

      И если они рядом, то значит, мы живы.

      Станут

      Отпустите на волю птиц,

      Пусть летят они в дальнюю синь,

      Откуда смотрит тысяча лиц

      И я им крикну свое «Аминь»!

      Глаз орла свети́т янтарным цветом,

      Я от того и поверил в тебя,

      Что Солнце приходит с рассветом

      И горит на цветах роса.

      Я греюсь возле этого тепла

      Без стеснений и лишней учтивости.

      Я поэму напишу для тебя,

      Даже если у всех стану в немилости.

      Я по узенькой кромке иду,

      Держа тебя за обе руки.

      Я тем самым светом подсветил судьбу,

      Растерев в труху все наветы и слухи.

      Зима и лето друг друга рифмуют,

      А осень с весной друг друга жалеют.

      Нас потому и ревнуют,

      Что сами мечтать не умеют.

      Пусть не будет страхов и войны,

      И жёлтые цвета станут золотыми,

      Просящие и страждущие будут прощены,

      А старики вдруг станут молодыми!

      Суждено

      На утреннем ветру рассеялся туман,

      Сороки на заборе горлопанят,

      Мелькает по проулку цветастый сарафан,

      И запахи дворовые дурманят.

      Сложили георгины бутоны на пионы,

      С них капает хрустальная роса,

      Они совсем легонько позолочены

      И источают ароматы из себя.

      На венчик красной маковой головки

      Села голубая стрекоза.

      Музыка природы без аранжировки

      Всегда всепоглощающе чиста.

      Собака жмётся преданно к ноге,

      Она стареет так же, как и я.

      У неё лишь серебринки на спине,

      А у меня уже седая голова.

      Мы, возможно, себя сами разрушали

      И будем обязательно истленны,

      Но мы ведь тоже и любили, и страдали,

      Потому, как и природа, должны быть несомненны.

      Опять мелькнул цветастый сарафан,

      А если нам другое суждено,

      А что я чувствую, то всё самообман,

      А нас природа прокляла давно?

      Счастье

      Это всем известно, что счастье не в деньгах,

      Но все это хотят проверить на себе:

      А может это кто-нибудь придумал впопыхах,

      Что счастье кроется в душевной простоте.

      Всегда было огромным искушением

      Для всех, которым счастья не хватало,

      Надёжным заручиться откровением,

      Чтобы счастье только прибывало.

      Сколько себя ни накручивай,

      Личное счастье всегда субъективное.

      А сколько бодрых маршей ни разучивай,

      Счастье коллективное всегда демонстративное.

      А