Флэшбэк. Ana Fendel

знаю. Не видел, было ли на ней что-то еще.

      Сказать наверняка в таких случаях всегда сложно. Я не соврал – не видел одежду, но… Что же это? Снова крутится на кончике языка, оставляя только след. Что же я тогда видел?

      – Когда ворот приоткрылся, – свободная рука коснулась горла, поддерживая мои попытки описать неизвестную вещь. Пальцы до боли сжали кожу. – У нее тут висело что-то. То ли кулон, то ли, может, это деталь одежды. Темно было.

      – Украшение, – протянул Глушко, записывая очередную строчку в заметках.

      – Еще, может, есть какие-то моменты? – Морозов потянулся за конфетой, лежащей в вазочке. Он, наконец, вспомнил, что рядом стоит чай.

      В этот раз вопрос меня озадачил. Я снова углубился в скудные воспоминания о той поездке, пытаясь выцепить из них еще хотя бы одну важную деталь. Ничего не лезло в голову.

      – Вы довезли ее по адресу ******** **, – утвердительно проговорил Морозов, но вот выражение его глаз оборачивало это предложение в пелену вопроса. Он будто подталкивал меня в нужную сторону.

      – Высадил рядом, у центрального входа, где лестница.

      – Больше там никого не было?

      – Нет, вообще никого. Я осмотрелся, прежде чем уехать. Ни одного человека не увидел.

      – Осмотрелись? Зачем? – Глушко опустил брови, смотря на меня с неприкрытым подозрением.

      – Я стоял какое-то время, решил немного в себя прийти, спать очень хотелось. Потом уехал. Да и странно, девушка ночью приехала в общественное место, которое закрыто, еще и одна.

      – Странно, – задумчиво подтвердил мужчина, возвращаясь к экрану смартфона. – Куда она пошла, вы видели?

      – Прямо, вроде. Не знаю.

      – Поняли. На этом закончим тогда? – утвердительный кивок старшего напарника дал зеленый свет – Морозов одним махом влил в себя остатки напитка, и, хлопнув по коленкам, поднялся. – Давайте я номер оставлю, а вы мне свой напишите. Будут вопросы у нас, или вы что-то, может, вспомните – сможем связаться.

      После обмена номерами следователи поблагодарили меня за гостеприимство и ушли. Мы с Рокки снова остались вдвоем, так что теперь некому было отвлекать меня от обдумывания произошедшего.

      Едва я отвернулся от двери, в нее снова позвонили.

      – Забыл совсем, – Морозов протянул мне обрывок тетрадного листа. – Это номер отца погибшей, он просил передать. Хочет связаться с вами, у него тоже есть вопросы какие-то. Только не говорите никому, что это я вас свел, а то по шапке получу.

      – Ну чего ты там? – спросил второй следователь.

      – Иду. Все, до свидания.

      – До свидания.

      Я встал спиной к проходу, изучая протянутую бумажку. Не отрывая от нее взгляда, добрел до кухни и приземлился на один из стульев. И что с ней делать? Звонить? Почему я чувствую себя таким виноватым? На мне нет ответственности за жизнь других людей, они сами выбирают, как поступать. Может, мне и удалось бы изменить что-то, заговори я с ней, но я ведь не знал. Никто не знал. Так же могли вмешаться и соседи, и ее друзья, родственники. Отец, номер которого