Анемия. Мария Александровна Ушакова

не хочу, – вырвалось из уст Анники.

      Голова разрывалась от боли. Голос мужа гудел и повторял, что ей не убежать от судьбы. Что она убийца. В ушах зазвенело. Мета и Виктор, провожающие гостью, подхватили её под руки. Анника уже не слышала, как констебль стал что-то громко кричать Мете.

      Смерть Инанны. Расцвет Эрешкигаль

      Здесь отсутствовало всё: стены, полы, двери и окна. Только письменный стол, стоящий посреди пустого пространства, и тусклая лампа создавали иллюзию комнаты. Анника сидела на скрипучем стуле в ожидании сущности. Она была уверенна, что здесь не одна.

      В отличие от прошлого раза, теперь было не так страшно. Даже наоборот, благоговение согревало тревожную душу Шефер. Она уверяла себя в том, что попытка искупления потрачена, и сущность вернёт её обратно в ад. Анника уже поверила себе, но, когда знакомая тень появилась по ту сторону стола, сомнения вспыхнули, как спичка.

      – Странно, – заговорил знакомый голос. – Я думал, что вы решите эту проблему быстрее.

      Анника не ответила.

      – Неужели вы действительно хотите проживать те дни снова и снова? Вам совсем себя не жаль?

      – Я не люблю жалеть себя, – даже Аннике показалось, что её голос звучал неестественно грубо.

      Сущность хмыкнула. Её длинные ноги, одетые в классические брюки, оказались на столе. Налакированные туфли сверкали в тёплом свете.

      – Верните меня, – шёпотом стала просить Анника, опустив голову. – Я не буду никого убивать.

      Когда Анника посмотрела на сущность, то в зияющей пустоте силуэта она увидела сверкающие красные глаза. Если бы у Шефер было тело, то оно бы пульсировало от страха. Анника подскочила с места. Стул с грохотом упал, и звук разлетелся по пустоте.

      Она не испытывала такого ужаса никогда. Никогда! От этого чувства первым, что она смогла сделать – упасть на колени. Анника понимала, что находится не в кабинете начальника, который просто грозится уволить, а в зале Суда. Того самого, где душам выносят приговор. И для Шефер он был смертным.

      Анника продолжала видеть эти глаза даже, когда упёрлась лбом в несуществующий пол. Они были повсюду. В каждой детали, в каждой частице её души. И эти красные полные нечеловеческого гнева глаза призывали к повиновению и покаянию. Это был тот самый огненный меч, которым должны вершить правосудие. Но было бы лучше, если бы меч закончил мучения быстро, отрубив голову. Но вместо этого красные пронзающие глаза выворачивали душу наизнанку. Мысли Анники путались и приходили к одному выводу: «Ты виновна».

      – Договор надо выполнять, Анна Штайн! – произнесла медленно сущность, и красные глаза потухли в темноте.

      Она снова сидела на стуле. Сущность приблизилась к лампе, но её лицо всё ещё было плотной тенью.

      – Даю тебе последнюю попытку, – грубо процедил голос. – Так как ты мертва, то с этого момента твоё тело будет гнить. Медленно. Но умереть ты не сможешь даже, когда от тебя живого места не останется. Ты станешь прокажённой старухой с вечной мучительной жизнью. До тех пор, пока граф Уилтшир не погибнет.

      Имя