Анемия. Мария Александровна Ушакова

уже бы не было.

      – Но он же не знает с чем имеет дело. Поэтому послал меня.

      Барнс надменно фыркнул, поворачивая нетронутую чашку с чаем в разные стороны. Его брови опустились так низко, что их коснулись короткие ресницы. Виктор замер, всматриваясь в отражение напитка. О чём он думал? Анника этого не знала, но спустя короткое молчание, констебль с прежним настроением продолжил:

      – Граф Уилтшир – замечательный человек. Во всяком случае, был. Во что он превратился после всей этой истории с обращёнными – одному Богу известно.

      – Какое отношение имеют обращённые к графу?

      – Мы не знаем, – чашка в руках Меты звонко ударилась об тарелку. – Он прибудет сюда по вашей милости, поэтому у вас будет время, чтобы это узнать! Если у вас, конечно, нет других целей!

      – Не понимаю, о чём вы говорите, – позади прозвучало чьё-то дыхание, но Анника не шевельнулась.

      – Мета хотела сказать, что очень беспокоится насчёт вашей встречи. И я, как констебль Лавенхема, хотел бы предупредить вас.

      – О чём?

      – Любая ваша выходка, миссис Шефер, может обернуться для вас – трагедией. Поэтому следите не только за своими действиями, но и за языком. Мы готовы ко всем исходам, а ручаться за вас я не намерен.

      Слова Барнса прозвучали грубо. Пусть в констебле ничего не поменялось, Анника увидела быстро опустившуюся на его лицо тень. Такую плотную, что он должен был задохнуться. Только вместо этого Виктор быстро выдохнул, будто боялся последствий за свои слова.

      – Я прекрасно это понимаю. Наш разговор с графом будет коротким. Мне ничего не требуется от него, кроме некоторых деталей.

      – Вы всё ещё верите, что обращённых кто-то создаёт? – усмехнулся Барнс, и в сердце Анники с болью щёлкнули воспоминания о муже. – Эти детали вы хотите разузнать у графа?

      – Вас это не должно беспокоить, – когда Шефер сказала это, Мета без скромности уставилась на неё и угрожающе сжала губы.

      – Я – констебль Лавенхема. Меня это должно интересовать больше кого бы то ни было.

      Глаза Виктора жадно впились в испуганную Аннику. Она думала, что выглядит безразлично или хотя бы спокойно, но слегка подрагивающие брови красноречивее всего описывали состояние Шефер. Ей было понятно, почему все так недоверчиво относятся к ней, но, с другой стороны, это казалось Аннике несправедливым! Она же ничего не сделала такого, чтобы ей настолько не доверяли!

      «И не сделала ничего, чтобы доверяли», – добавил до омерзения счастливый призрак мужа.

      – Да, – быстро шепнула Анника, глотнув воздух. С каждым следующим словом, её голос становился всё уверенней и громче. – Вы правы, но меня прислал граф Бат, а того – король. Так что считайте, что я выполняю приказы короля. А уж он точно будет выше вас, мистер Барнс. И я не обязана отчитываться перед вами.

      Констебль снисходительно улыбнулся. Будто он и хотел услышать именно это. Анника не поняла его внезапной радости и вопросительно посмотрела на Мету. В отличии от него, Охман вглядывалась в опустевшую чашку с печалью.