Десятая невеста. Анна Корвин

переводя дыхание и держа в руке подушку. Прическа растрепалась, пшеничные власы взлохматились, и Барбара сердито сдунула упавшую прядь. – Ведь обещал, подлец, что будет вести себя смирно. У!

      Она замахнулась подушкой, и Роланд сжался, как нашкодивший кутенок.

      – Мало тебе оленей да кабанов? Вон, – она взмахнула подушкой, – леса кругом. Иди, охоться! Нет, он будет девиц заманивать и соблазнять. А у него, между прочим, – обратилась она ко мне, – жена есть.

      Вот охальник!

      – Малинка! – обрадовалась Барбара, узнав меня, и кинулась обниматься.

      Я все еще дрожала от пережитого, но быстро оправилась. Ох, как же рада была я ее видеть.

      – Ваше величество! Ты как здесь?

      – Так это мой брат, – кивнула она на Роланда и погрозила ему кулаком. – Супруга его на некоторое время уехала с детками, родню навестить. Обещал, что будет вести себя прилично. И ты погляди на него. Стоило появиться смазливой мордашке… Про вечную любовь плел?

      Я кивнула.

      – Про пьесу свою рассказывал? И какой он одинокий, и все такое?

      Я подтвердила.

      – Кобель, – вздохнула Барбара, и я едва удержалась, чтоб не хихикнуть, когда она произнесла это своим нежным серебристым голосочком. Еще было удивительнее, что грозный упырь робел перед ней, как дитя пред суровой матерью. – И ведь муж неплохой, и супругу свою любит, и отрекся от своей страсти пагубной, но стоит оставить одного…

      Она безнадежно махнула рукой и тут же грозно прикрикнула, обращаясь к Роланду:

      – Все расскажу Элинорке!

      – Это жена его? – спросила я.

      Барбара кивнула.

      – Дядя ее заболел, поехала навестить его с ребятами. Я обещала за Роландом присмотреть, но в Медилане распродажа началась, я решила: отъеду буквально на денечек. Что может случиться? Обещал хорошо себя вести.

      Королева строго воззрилась на брата, а тот сделал вид, будто происходящее не имеет к нему отношения. Барбара еще раз вдохнула, положила подушку на кресло и принялась приводить себя в порядок. Была она в пышном платье с белыми кружевами, розовом, как закат. Подтянула шнурочки на талии, расправила оборки, убрала на место выбившиеся локоны.

      – Больше уж я его одного не оставлю. Со мной поедет. И тебя до постоялого двора довезем.

      – Как же ты выбралась-то? – спросила я Барбару. – Неужто рыцари спасли?

      – Ну разумеется, – ответила она так, словно иначе и быть не могло. – Меня в Крапош привезли и на торги выставили. Я увидела рыцарей и убедила их меня купить.

      – Дорого? – спросила я. Барбара сказала, и я присвистнула.

      – Как же ты отдавать будешь?

      Она удивленно посмотрела на меня.

      – А я и не буду. Спасти даму, тем более королеву – для рыцаря доблесть. Но в благодарность я пригласила их в гости и разрешила посражаться в мою честь на турнире.

      Я выглянула в окно. Во дворе замка ожидали не менее трех десятков верховых, закованных в латы. Доспехи блестели в свете факелов, над всадниками