Депрессия. Ирина Критская

в отбой, швырнула телефон в противоположный угол комнаты на кресло, сунула в уши беруши и накрыла голову подушкой.

      Утро заглянуло сквозь плохо зашторенные окна, бросив противный мутный, дождливый свет на обои, и принесло с собой тошноту. Елена, не поняв толком, что с ней происходит, села было на кровати, но тут же снова легла, потому что так поехала в сторону голова, что удержаться она все равно бы не смогла. Все тело болело, вроде его поколотили палками, руки и ноги застыли от странного ледяного холода, а лицо, наоборот, горело, пылало и жгло. "Где-то, вроде, у меня был термометр, вот только где, хpeн его знает, наверное в ящике в стенке", – медленные мысли качались в вязком содержимом Лениной головы и благополучно тонули в ней, причем бесследно. Попытка встать и дойти до телефона удалась, но номер был заблокирован, и Елена села прямо там, где стояла, на пол у кресла и, стянув с него покрывало, закуталась. Потом, почувствовав от его синтетического тепла странное облегчение, она свернулась комочком и уснула прямо на полу.

      – Елена Владимировна, а, Елена Владимировна. Вы как? Давайте я вам встать помогу.

      Елена кое-как разлепила слипшиеся веки и сквозь туман тупо разглядывала большого Мишку (так между собой втихаря называли самого известного на фабрике аппаратчика фасмашины, вальяжного, юморного, под два метра ростом, с фигурой размером и формой с хороший шкаф). Температура, видно, шпарила, поэтому появление Мишки в её закрытой квартире большого удивления не вызвало, ну появился, значит так надо. Елена жестом принцессы – Симоновой из "Обыкновенного чуда" подала ему руку, преодолевая головокружение села на кровать и послушно сунула под мышку протянутый здоровенной лапой термометр.

      – Ого. Не хило так. Сейчас чай с мёдом пить будем, только в магаз сбегаю. Ведите себя хорошо.

      Часа через полтора – два, Елена чувствовала себя уже почти человеком, правда мокрым, как мышь после трех чашек чая с мёдом и парацетамола. И уже легко воспринимала информацию. О том, что Игорь поднял по гудку своих аппаратчиков, узнав об её плачевном состоянии, организовал усиленное питание Елены, а когда большой Мишка сообщил ему об ее болезни, составил график дежурств, и завтра по графику должен приехать бригадир Василий Сергеевич.

      – Нет, Миш. Никого не надо, просто позванивай. А за деньги спасибо, я в зарплату отдам

      Мишка поморщился круглым курносым носом, придавил бумажки сахарницей, встал

      – Всё долги Игорю вернёшь. Мне ничо не надо. Ладно, я побежал, смена моя. Не хворай. Продукт в холодильнике, на три дня хватит. На сквозняке не сиди, холодного не пей. Счастливо.

      Вечером, почти придя в себя, Елена набрала номер Игоря. Но долгие длинные гудки отдавались в её ослабевшей голове звонким эхом.

      Глава 8

      "Одиночество засасывает, как болото". Эта фраза уже третий день крутилась у Елены в голове, то звенела неприятно в ушах, так бывает, перед резкой смены погоды, то бухала тупо, то шептала заговорщически. Елена свыклась с ней, она превратилась в привычный фон , она стала её лучшей подружкой